— В приглашении было сказано «бал-маскарад», поэтому нам нужны маски, — говорит она, когда мы останавливаемся, чтобы купить по сэндвичу у уличного торговца.
— Я просто разрисую свое лицо — найти маску сегодня будет непростой задачей.
— О, хорошая идея! — к счастью, соглашается она, потому что я устала от покупок, людей и всего остального.
Когда мы возвращаемся к тому месту, где Кайл ждет нас в машине, в меня врезается высокий мужчина в темном пальто, заставляя меня поскользнуться на обледеневшем тротуаре. Рукой в перчатке он ловит меня и помогает снова обрести равновесие. Мгновенно на меня нахлынули воспоминания о том, как меня схватили и отвезли обратно к Последователям, в грязное место для наказаний, и я начинаю паниковать. Прежде чем я успеваю пнуть его и убежать, он целует мне руку, короткой бородой покалывая мою кожу, а затем уходит прочь с мужчиной, гораздо старше его по возрасту, о чем-то перешептываясь с ним на ходу, а я отчаянно пытаюсь отдышаться и не дать своему сердцу вырваться из груди.
— Кто это был? — спрашивает Холли, глядя на меня.
— Без понятия. Мы можем просто пойти, пожалуйста.
— Какой джентльмен, — говорит она.
Когда мы подходим к машине, Кайл вылетает из нее и открывает для нас заднюю дверцу черного «Роллс-Ройса», забирая наши пакеты, когда мы садимся внутрь. Он чересчур старателен, и его улыбка с ямочками застает меня врасплох каждый раз, когда мы встречаемся с ним взглядами в зеркале заднего вида.
Глава 7
Ноэль
24 декабря, канун Рождества
После пристального наблюдения за моей бабушкой в течение последних двух дней мы успешно нашли чулки сегодня утром. Сегодня канун Рождества, а в моей шкатулке лежит бриллиантовое кольцо. Мои руки дрожат, когда я смотрю на него, записка внутри заставляет мой живот делать сальто. Плотный картон, золотая монограмма и рукописное сообщение, как и каждый год. Только в этот раз все по-другому, в шкатулке нет угля, а все мои украшения он мне уже вернул.
Ноэль,
Давление и страх не сломили тебя, и ты научилась вести себя. Наконец-то ты достойна бриллиантов, а не куска угля. Я всегда знал, что ты драгоценный камень под грубой оболочкой.
С Рождеством, Ноэль. Я иду за тобой.
Целую,
Джул
К горлу подкатывает тошнота, и меня слегка качает, когда мои ноги становятся слабыми. Кто-то идет за мной — снова. Меня охватывает дрожь. Трясущимися руками я передаю записку Холли и бессильно падаю на пол. Страх и холод хватают меня за горло и выдавливают из меня жизнь.
— Мы должны рассказать об этом кому-нибудь, Ноэль, это больше не просто игра. Возможно, это твои родители.
Я мотаю головой. У меня нет другого объяснения, но мне не кажется, что это они. Они никогда не предупреждали, а просто хватали меня, когда была возможность. Уже много лет с их стороны не было никаких попыток моего похищения. Я думала, что все прекратилось, и могла спокойно жить.
— Нет, не говори никому. Я не могу вечно сидеть взаперти и бояться, — говорю я, вытирая слезы и поднимаясь с пола. — Ты была права, я должна жить, но никогда не смогу этого сделать с записками, угрозами и плохими воспоминаниями. Бабушка с дедушкой сойдут с ума от беспокойства и запретят мне вообще все.
Взяв себя в руки, я принимаю решение.
— Нет, мы никому об этом не скажем. По крайней мере, до конца вечеринки. Я очень хочу туда поехать, — лгу я, но мне нужно время, и это единственное, что могу придумать, чтобы получить его. — Просто положи все обратно, пока нас не поймали.
Запихнув свои подарки обратно в чулки, мы прячем их в бельевой шкаф, в котором бабушка хранит постельное белье.
— Мне кажется, что это плохая идея, Ноэль.
— Так же, как и трахаться с персоналом, но я не говорю тебе, что делать, Холли. Оставь это, я не скажу им.
— Это длилось годами, Ноэль, и сейчас обострилось. Ты же смотришь криминальный канал и знаешь, чем это заканчивается!
Она явно расстроена, ее лицо краснеет, а руки сжимаются в кулаки.
— Я разберусь с этим по-своему, Холли. Замолчи, пожалуйста. Мне просто нужно еще несколько дней.
— Отлично, но в этот раз ты не можешь просто отпустить это. Завтра, когда мы откроем эти чулки, ты должна будешь все им рассказать.
— Хорошо, завтра, — говорю я, взглядом показывая ей заткнуться, когда мы собираемся войти в гостиную.
Все там, Майкл и его друзья играют в настольные игры, моя тетя вышивает с бабушкой, дедушка и отец Холли время от времени зачитывают вслух отрывки газетных статей. Это похоже на каждое Рождество, и я ненавижу это. Холли присоединяется к своему брату и его друзьям. Я не хочу играть, поэтому быстро ухожу, извинившись. У меня не так много времени, чтобы сделать то, что нужно.
***
Кайл в гараже, моет машину. Ужасная работа в такую холодную погоду. Увидев меня, он улыбается, и ямочки на его щеках делают его улыбку чем-то большим.
— Мне нужно, чтобы ты отвез меня в город, пожалуйста.
— Конечно, без проблем. Куда мы едем?
— Мне нужно узнать расписание автобусов и билет, и мне нужно, чтобы ты купил его для меня и чтобы никто не знал, куда я еду.
Он выглядит немного шокированным и ничего не может сказать, когда открывает рот в первый раз.
— Ты убегаешь?
— Да, убегаю. Завтра, — киваю я, открывая дверцу машины.
Я просто хочу уехать прежде, чем передумаю. Кайл садится на водительское сиденье и, повернувшись, смотрит на меня.
— Куда ты направляешься?
— Не знаю. Откуда ты?
— Чтобы добраться туда, понадобится не только автобус, но до того, как оказаться здесь, я останавливался в небольшом городке на побережье.
— Звучит хорошо, я поеду туда. — покажется вполне правдоподобным, что он купил билет в то место, откуда приехал и никто не догадается куда я поехала когда меня начнут искать.
— Тогда ладно. Не буду притвориться, что в этом нет ничего странного, и что я не боюсь того, что меня уволят.
— Тогда не притворяйся. Я позабочусь о том, чтобы тебя не винили. Холли с этим разберется. Не беспокойся.
Мы выезжаем за ворота, и пока едем по дороге, между нами наступает неловкая и тревожная тишина. Я вижу его взгляд на меня в зеркало заднего вида и злюсь, потому что никто не понимает страха того, что тебя выкрадут и обрекут на смерть. Отведя взгляд от его глаз в зеркало, я смотрю в окно.
***
— Она больна. Что-то не так. Ты должен ей помочь, — слышу я, как Джозеф умоляет человека, который избил нас за попытку сбежать.
— Бог исцелит ее, если она того заслуживает, мальчик. Мы не вмешиваемся, не для таких девочек, как она. Она должна просить Бога спасти ее.
— Тогда дай мне одеяло и разожги костер, пожалуйста, разреши нам согреться. Она может так умереть.
— Вы хотели покинуть свой теплый дом и эту общину, почему мы должны давать вам вещи, которые вы не заслужили? Ты знаешь, как это работает, Джозеф, я ожидал от тебя большего, сын.
Деревянная дверь захлопывается, и я слышу, как он плачет. Слишком слабая, чтобы открыть глаза, я слушаю, как человек, который должен владеть мной, разваливается. От лихорадки у меня появляются галлюцинации, затем судороги. Вряд ли я доживу до утра. Жизнь уходит из моего тела медленно и мучительно. Все, что я чувствую — это агония и холод.
— К черту это, — бормочет Джозеф.
Слышу, как входная дверь открывается и закрывается, впуская внутрь еще больше холодного воздуха.
Спустя долгое время он возвращается и поднимает меня с пола на руках. Он горячий, словно огонь в камине, и тяжело дышит, когда быстро идет.
— Что бы ни случилось, Ноэль, я пытался. Я, нахрен, пытался. Просто веди себя тихо, не кричи, и я тебе помогу. Хорошо, малышка? — тихо шепчет он, укладывая меня и, открыв глаза, я вижу, что мы находимся в одном из рабочих тракторов, которые они используют в полях, а на Джозефе форма охранника и винтовка. — Нам просто нужно выехать на дорогу, тогда я тебе помогу.
В ту ночь мы сбежали, и после этого я возвращалась в общину несколько раз. После того, как Джозеф доставил меня в больницу, полиция забрала его, а за мной приехали мои бабушка и дедушка и отвезли меня обратно в Ирвинг-Холл.
***
Машина останавливается на автобусной станции, и Кайл открывает мне дверь. Он выглядит расстроенным, но прячет это за натянутой улыбкой, которая не касается его глаз. Протянув руку, он помогает мне выбраться из машины, и мы подходим к стенду с расписанием движения автобусов, где Кайл просматривает список пунктов назначения и времени.
— Вот это место, тебе придется ехать двумя автобусами.
Я смотрю на стоимость билетов. В любом случае, я взяла с собой достаточно денег, чтобы купить больше одного.
— Можно вопрос?
— Думаю, да.
— Могу я пригласить тебя в тот паб через дорогу и угостить напитком, прежде чем ты это сделаешь?
Мне бы не помешало немного храбрости из бутылки, поэтому я киваю головой. Глаза Кайла загораются, и он пытается скрыть улыбку.
— Я не собираюсь пытаться переубедить тебя, мне просто грустно, что у меня не будет возможности побыть твоим другом.
Нежно взяв за руку, он ведет меня через дорогу. На разделительной линии мы останавливаемся и пропускаем движущиеся машины. В пабе Кайл выдвигает мне стул и садится напротив меня. Именно тогда я действительно замечаю, как его волосы падают ему на глаза и что его щетине несколько дней. Он грубо, по-мужски красив. Мои ладони потеют не только от беспокойства и страха, которые я все время ношу с собой, но и от того, как он смотрит на меня.