Рыбак, пока ему перевязывали палец, ругался по-португальски. Его жена, в цветастом кимоно, суетилась возле и с беспокойством поминутно повторяла:
— Ума не приложу, как с вами рассчитаться, доктор Монфорд… Мы ведь еще за последнего ребенка должны.
— Об этом не беспокойтесь. И надеюсь, что вы не остановитесь на достигнутом. — Он улыбнулся, глядя в ее темные глаза, закрыл свой чемоданчик и добавил: — Только больше не позволяйте мужу, без особой нужды, выходить в залив ни свет ни заря.
Он попрощался. Вернувшись домой, приготовил себе большой завтрак из яичницы, канадской грудинки, тоста[1] и черного кофе.
Было еще очень рано, всего двадцать минут седьмого. Он посмотрел из окна кухни на дождь и пробормотал: «Сегодня приезжает Лэрри».
Он испугался собственного голоса и потом, когда мыл посуду, заставлял себя думать о другом: вспоминал другие руки, занятые тем же делом, — руки добродушной индианки из Машпи, которая служила кухаркой в доме его матери. Она прекрасно говорила по-английски и пекла по пятницам пышные пироги. Давно это было. Тогда он жил в окружении трехцветных плетеных ковриков, диванов, набитых конским волосом, комода, заваленного морскими раковинами и причудливыми кусками кораллов, привезенными из кругосветного плавания его дедом-моряком.
Телефон зазвонил снова, и он устало поднялся, думая о том, что все-таки не обойтись без постоянной домработницы. В доме никакого порядка. А так, по крайней мере, будет кому приготовить утром яичницу, убрать, наконец, старые журналы из его приемной, оплатить просроченные счета и вообще упорядочить быт молодого вдовца.
Гай снял трубку.
— Доктор Монфорд слушает, — сказал он, облокотившись на белую оштукатуренную стену.
Голос в трубке был резким, даже грубым, и заговорил сразу о деле:
— Гай… Это Келси… Тут пожар был на Фаламутском канале. Боллз занят, и я не могу уйти из больницы. Ты бы не выехал сейчас туда?
— Где это?
— Мотель «Робинз нест». Увидишь — полиция, наверняка, уже там.
— Хорошо. — Помолчав, спросил: — Лэрри сегодня приезжает?
— Не беспокойся об этом.
— Но Сэм надеется на мою помощь.
— К черту Сэма! Там людей надо спасать, так что выезжай, не валяй дурака!
На другом конце бросили трубку.
Гай чертыхнулся и стал натягивать плащ. Подхватив свой черный чемоданчик, сказал: «Все отлично», обращаясь к шоколадного цвета дворняжке, которая ждала его у двери, направился в гараж и затем повел машину по извилистой дороге вниз под не прекращающимся ни на минуту мелким дождем мимо ресторана Пата, парикмахерской и винного магазина, мимо чайной и дешевой закусочной, галантереи Кастнера и магазина сувениров с розовыми раковинами в витрине, мимо антикварного магазина, редакции «Кроникл» и нового супермаркета с предметами гордости его владельцев — завернутым в целлофан мясом и проволочными корзинками на колесах.
В это раннее сентябрьское утро улицы города были безлюдны. Тишина, прохлада, ни единого звука. Потом он услышал чихание мотора в поле за больницей. Свернув на Фалмаут-роуд, увидел вертолет, который только что приземлился и винт которого перестал вращаться как раз в то время, когда он подъехал. Дверца кабины вертолета распахнулась, из нее выпрыгнул пилот. Молчаливая толпа зашаркала ногами, с любопытством подалась вперед.
Среди присутствующих он увидел Чета Белкнапа с лодочной станции, Нэнси Месснер из «Кроникл», молочника Билла Уоттса, шерифа Ларсона Уитта, а также Стюарта Шеффера, городского пьяницу, которого уже больше двадцати лет не называли по имени, для всех он был просто Шеффер-пьяница. Доктор Келси все же приехал, его седые волосы были мокрыми от дождя. Сэм Макфай нервно расхаживал между Солом Келси и одной из медсестер, стоявшей неподалеку.
Не двигаясь, Гай ждал, облизывая пересохшие губы. Пилот протянул руку женщине, и она легко спрыгнула на землю. Это была брюнетка в сером габардиновом костюме и прозрачном пластиковом плаще. Волосы ее в каплях дождя отливали черным. Она повернулась к доктору Келси и Сэму Макфаю. Сэм замахал руками, как подбитая птица крыльями, потом он, доктор Келси и пилот поднялись в кабину вертолета. Спустя минуту они появились с белыми носилками, на которых лежал мужчина. Сэм держал над ним плащ, чтобы защитить от дождя его лицо. Также молча, толпа придвинулась ближе, обступила их тесным полукругом. Гай тоже подался вперед, нечаянно задел локтем рычаг переключения скоростей, и неожиданный хлопок в тишине утра прозвучал как выстрел.