Молчание.
— Так что, начнем все сначала. Но в следующее воскресенье я сам занят. Через неделю. Договорились? — Так и не получив ответа, он повесил трубку и сидел не двигаясь, думая о том, что можно было назначить встречу и в следующее воскресенье, но он должен был, наконец, пойти к миссис Маннинг на цыпленка по-королевски, да и потом, все это время будет наполнено приятным ожиданием, и свидание станет еще желаннее. Паркер уже начал ждать его и представлял Фрэн в филадельфийской больнице полуобнаженную в постели с тем пациентом — кровать, это уж точно, была с поднятым изголовьем, потом вошла жена, и… Боже… Боже!
Паркер встал, выключил свет и пошел домой. Быстро шагая, он изо всех сил старался думать о чем-нибудь другом, например, о Полли, объедающейся на церковном ужине бутербродами с плавленым сыром. Он надеялся, что этот образ поможет заглушить мучительное чувство.
Глава VII
Доктор Сол Келси сидел за рабочим столом в своем кабинете, расположенном справа от приемной. Он откусил кончик сигары, встал, стремительно подошел к двери и распахнул ее настежь.
— Гай еще не освободился? — спросил он у. дежурной сестры.
— Он в родильном отделении, доктор.
— Ну, как только ребенок решит выйти на свет божий и закричит… — Он закрыл дверь и снова сел за стол. Закурил, глубоко затянулся и подумал, что этот Лэрри Макфай развалит ему всю больницу. Что творится с Гаем, черт побери? Такое может погубить даже самого лучшего врача. А ведь Гаю и впрямь нет равных. У него есть все, что необходимо врачу: мастерство, сострадание, преданность делу и странное благоговение перед смертью, он одновременно и ненавидит ее, и сражается с ней, и каждый раз умирает вместе с очередным несчастным.
Некоторые врачи настаивают на целесообразности хладнокровного отношения к работе. Боллз, например, черт его побери, настоящий садист, готов резать там, где, может быть, достаточно аспирина. Впрочем, к черту Боллза! Он прекрасно знает его, так же, как и Гая, как знал когда-то отца Гая. Хороший был человек. Начинал работать в «Тин Лиззи». Это еще и больницей-то нельзя было назвать. Большинство родов принимал в спальне на втором этаже, куда приходилось без конца таскать горячую воду. В этой спальне родился и Лэрри. Боже, что вытворял тогда Сэм — в точности так же он ведет себя и сейчас. Снова затянул старую песню… Вся эта чепуха о смерти его жены, вся эта религиозная чепуха, и потом эта дикая выходка — теперь все это повторяется с Лэрри. Если Сэм не возьмет себя в руки, и немедленно, он может опять напиться и, если ему ударит в голову, побить и даже убить кого-нибудь. Лэрри умирает, и чем скорее Сэм поймет это, тем лучше для него. Собственно говоря, чем скорее умрет Лэрри, тем лучше будет для всех. Благородной эту мысль не назовешь, тем более, если так думает врач. Но когда неизлечимая болезнь раскидывает свои щупальца, поражая метастазами всех вокруг, съедая и других людей…
Раздался негромкий стук.
— Войдите! — пророкотал он.
Дверь отворилась, и в комнату вошел Гай.
— Ты звал меня, Сол? — Келси посмотрел на него усталыми припухшими глазами, привстав, стряхнул пепел с сигары и сказал:
— Черт побери, Гай, я думал, ты держишь под контролем это дело, я имею в виду Лэрри Макфая.
— Я… я делаю все возможное. — Гай сел в кожаное кресло напротив Сола. Он положил ногу на ногу, вытащил трубку, но потом передумал и закурил сигарету. — А что случилось, Сол?
— Много чего. — Сол задымил сигарой, посмотрел искоса и повернулся на кресле-качалке к окну. Затылок его от света настольной лампы казался серебристым. Широкие плечи ссутулились, когда он принялся рассматривать что-то во дворе. — Миссис Макфай надо отдохнуть, может быть, съездить куда-нибудь…
— Миссис Макфай?
— Я уже две недели даю ей успокоительное.
— Мар?
— Говорит, что не может спать, и я прописал ей транквилизаторы. Но одни она не переносит, другие ей не помогают. Тогда я решил опробовать нембутал. У нее прямо на лице было написано, что она ест таблетки, как хлеб. Я сначала увеличил дозу до трех четвертей грана, а потом отказался вообще давать ей лекарство до тех пор, пока она не пройдет осмотр. Осмотр проходить она не желает, так как не хочет, чтобы у нее что-нибудь обнаружили. Говорит, вокруг и без того достаточно больных. Но она так и не спит.