Что если попытка Селезневой завершится провалом? Где-нибудь в Америке такое выглядело бы возмутительным и невероятным, но не в СССР. И тогда на руках Исаева окажутся единственные исчерпывающие факты. Ведь чем глубже продвигался Владимир Владимирович в своей подпольной работе, тем более обретал уверенность, что Селезнева таки права! Но только у Надежды Ивановны и без того куча заслуг. А доблестный товарищ Исаев до сих пор ходит помощником, хоть неофициально и значится командиром. И, черт возьми, это его автомобиль врезался в находку, не Селезневой!
Работы велись тайно и с оглядкой, а потому товарищу Исаеву не было времени задуматься над тем, что он, собственно, откапывает. Десяток метров уже высвободилось, а каменная глыба уходила все дальше, точно рождена была самим центром планеты. При этом она меняла углы наклона, в целом продолжая неукоснительно расти вширь, и вот уже странное сооружение занимает площадь около тридцати квадратных метров, а работе не видно ни конца, ни края. Изъеденный эрозией камень лишь в нескольких местах оставлял смутное ощущение человеческой руки. Вскоре выяснилось, что это действительно постройка, состоящая из многих массивных глыб, подогнанных друг к другу так, что трудно разглядеть даже стыки. Вновь на ум пришли египетские пирамиды, только никакой графики и стройности форм здесь не наблюдалось и в помине. Торчащая из земли глыба казалась невообразимой.
Тем временем, как и уповал Владимир Владимирович, Селезневой выпало столкнуться в Москве с административным восторгом. Консилиум ни к чему не привел. Доводы Селезневой признали туманными и безосновательными. Требовалось более веское подтверждение тому, что под обнаруженными идолами и сакраментальным треугольником лежит древнейший пласт цивилизации. Желательно, чтобы эти подтверждения имели подписи уважаемых современников минувших эпох и все надлежащие печати. Надежда Ивановна носилась по инстанциям, не подозревая, что коварный Исаев хочет отобрать у нее лавры. Но, определенно, Бог всегда помогает людям, положившим жизнь в жертву любимому делу. И не нашла бы Селезнева желаемого отклика на свои доводы, если бы ее открытием вдруг не заинтересовалось другое ведомство.
23.
Как-то раз, когда Владимир Владимирович уже вдыхал запах победы, заведомо поставив на Селезневой крест, у места раскопок появились новые люди. Не было в их внешности ничего от исследователей или ученых. Но вот если бы кому-то потребовался стандартный образ военного, эти люди подошли бы к нему точнее некуда. Товарищ Исаев пикнуть не успел, как оказался брошенным в автофургон со своими подельниками, и о его дальнейшей судьбе уже ничего не известно.
Прибывшие люди внимательно осмотрели каменную находку. Там же, на месте, и было принято окончательное решение.
Теперь проблем с сельчанами не возникло. Как и незадачливый Исаев, они не успели рта раскрыть, не то чтобы принять «сто для сугреву». Потребовалось три дня, чтобы выселить из деревни всех без исключения жителей — без объяснений, без оправданий, без компенсаций и заверений. Люди, избежавшие злой участи после страшных политических событий в Проклятом Доме, оказались бессильными перед древними тайнами. С этого дня о башкирской деревне можно было не вспоминать.
Всю местность радиусом в два километра обнесли высоченным забором с колючей проволокой. Шутки кончились, раз уж за дело взялось военное ведомство. Малейшие распространения о находке быстро пресекли, раскопки объявили закрытыми и на всю информацию наложили гриф строгой секретности. Без специального пропуска на территорию невозможно было пробраться, а такие пропуска выдавали только военным. Исключение составил лишь один человек. Надежду Ивановну Селезневу пригласили присутствовать при дальнейших работах в качестве научного консультанта.
Около двух с половиной месяцев на месте бывшей деревни кипела работа. Современная техника и безраздельные права позволяли военным избегать проволочек, подобных тем, с которыми недавно столкнулась Селезнева. Для примера можно заметить, что с каменными истуканами и подземной комнатой для жертвоприношений обошлись самым безжалостным образом: никакие доводы Надежды Ивановны не повлияли на решение начальства снести идолов. Робкие попытки Селезневой уговорить военных хотя бы переправить находку в музей натолкнулись на стену отчуждения. Раскопки ведутся в строгой секретности, о каком музее может идти речь! Так недостаток (или отсутствие) либерализма в 80-е в кратчайшие сроки сделало то, что оказалось не под силу векам. Идолы были снесены, раздроблены на мелкие куски и закопаны в поле. Трудно судить, к лучшему или к худшему.