— И что тогда? Я так понял, бурения не случилось? Почему?
— Грянула война, — просто ответила Надежда Ивановна Селезнева, и ее слова легли могильным камнем. В глазах ССР, повидавшего на своем веку немало ужасов, впервые мелькнул страх.
— Да ладно! Ты серьезно? До этого момента я еще как-то пытался поверить. — Он хмыкнул и покачал головой. — Я могу принять версию инопланетного корабля — легко, я ведь сам ее предложил. Мне не трудно представить некие инопланетные организмы, которые выжили и пустили здесь корни. Они подстроились под земной ландшафт, научились мимикрировать. Разработали простую систему защиты. Я даже могу принять наличие зачатков разума у этого существа. Когда оно чувствует угрозу, оно реагирует. Ты говоришь, вы искали в воздухе, но вы ведь даже не знали, что ищете. Это может быть все, что угодно. Если речь идет об инопланетном организме, его методы тоже должны быть другими. Вероятно, мы пока не придумали прибор, чтобы зафиксировать его флюиды, или что там он излучает. Но как можно поверить, что куст способен читать мысли на расстоянии?! Более того — что он может устроить несчастный случай за сотни километров!
— Как ты объяснишь тогда инцидент с водителем трактора? И было еще несколько подобных.
— Да как угодно! Совпадение!
— Совпадение может быть одно, — возразила Надежда Ивановна. — Когда их несколько, это уже математический ряд.
— Ну хорошо. Допустим. Даже если так. Но если я правильно понимаю твою логику, ты намекаешь, что куст — какой-то проклятый куст! — организовал вдруг нападение Германии на СССР? Чтобы предотвратить бурильные работы рядом с собой и защититься? Куст нашептал Гитлеру напасть на нашу страну — это просто офигеть как звучит! Ты сама себя слышишь? Как ты можешь верить в подобное?
— Я сама не знаю, во что я верю, — честно призналась Селезнева.
— Ладно, давай отбросим эмоции. — Сергей Сытин взял себя в руки. — Будем рассуждать логически. Куст защищает свое место дислокации от чужого вмешательства. Защищает свою территорию, защищает себя от разоблачения и последующего убийства. А как ты объяснишь тогда весь этот ажиотаж здесь, на пустом месте? Все эти раскопки, открытия? Почему твой куст позволил случиться этому? Почему он всех не убил?
— Убить всех разом — все равно, что сконцентрировать на себе прицел.
— Не разом! — отмел Сытин. — Можно было решить вопрос в самом начале, с зачинщиками. Все эти находки — результат случайностей, когда некий человек оказался в нужном месте и в нужное время. Я так понял, нейтрализовать одиночку для твоего куста — раз плюнуть. Почему же он этого не сделал?
— Ага, а вот тут снова интересно! — воодушевилась Селезнева. — Тот человек, который обнаружил неизвестную могилу в 40-х, некто Сибиряков. Про него даже в газете писали, не трудно было найти. Так вот, он оказался инвалидом войны. В его теле врачи оставили несколько осколков, побоялись извлекать. А тот мальчик, с которого все началось. У него была задержка в развитии. Что если куст из-за каких-то особенностей человеческого организма, из-за каких-то отклонений, не смог на них воздействовать? Как и в моем случае: ведь он меня не уничтожил сразу, а лишь вызвал боль. Но вообще, сложно применять человеческую логику к существу, которое, возможно, родом из мира с другими физическими законами.
— А что твой Исаев? — вспомнил Сытин. — Я, конечно, не удивлюсь, если и у него есть отклонения. Пластина в голове или легкая форма идиотии.
— У Исаева никаких отклонений. Я узнавала. А потом долго думала над этим. Применяя, опять же, человеческую логику, но другой у меня нет. И когда я нашла объяснение, то испугалась еще больше.
— И что это?
— Возможно, куст стареет. И он не справляется. Сто лет назад он бы не дал шансов никому — ни мальчику, ни бывшему фронтовику, ни Володе Исаеву. Уничтожил бы всех — изощренно, как это может только он, превратил бы их жизнь в ад, а их самих для насмехательства оставил бы трепыхаться. А теперь срок жизни резко подходит к концу, и куст пропускает мячи. Володя открыл «пирамиду». Деревенский дурачок открыл шайтанов. А мы с тобой по-прежнему тут, сидим, курим, разговариваем, а не лежим где-нибудь в морге с неопределенным эпикризом. — Надежда Ивановна пожала плечами. — Но я всего лишь палю по воробьям. Ведь человеческая логика чужда кусту. Для чего-то ему понадобилось убить всю семью того парнишки, водителя трактора, хотя он мог спалить его самого вместе со всей техникой на территории. Устроить стихийный пожар. Это странная логика, чудовищная. У меня нет объяснений.