11.
Вскорости на место Звягинцева заступил новый перспективный партработник и коммунист, его звали Константин Поликарпович Поликарпов. Какое-то время Иван Звягинцев продолжал еще занимать должность председателя совнархоза, но после смерти жены он все больше и больше тяготел к рюмке, и даже факт наличия троих детей, двое из которых оставались несовершеннолетними, не смог на него повлиять. Памятуя о былых заслугах, Ивану Вячеславовичу выносили несколько предупреждений и давали шанс за шансом, но он ими не смог или не захотел воспользоваться. В конце концов сверху пришло распоряжение сократить его с занимаемой должности.
Константин Поликарпович начал свою деятельность с того, что тщательным образом изучил все документы, перешедшие ему от бывшего председателя. Документов было громадье, все они пребывали в страшнейшем беспорядке, перфекционист внутри Поликарпова пришел в ужас от такой кипучей, но бесконтрольной деятельности. Скрупулезно раскладывая документы по папкам и архивам, Константин Поликарпович вдруг наткнулся на геологические исследования, которые так и не были доведены до конца по непонятным причинам.
Поликарпов, будучи мудреным селезнем, давно усвоил истину, что инициатива наказуема, а иногда и подрасстрельна. Но и пройти мимо лежащей практически на блюдечке славы он не мог. Ведь речь шла о башкирском крае, который уже гремел на всю Россию своими нефтяными залежами! Что если исследования подтвердятся, и Поликарпов окажется национальным героем-нефтедобытчиком? Четко понимая, как решаются вопросы в стране, Поликарпов захотел себе гарантий, даже если это будет сопряжено с частичным разделением заслуг. Это все же лучше, чем сложить потом голову на плахе в случае неудачи. Константин Поликарпович сообщил о результатах исследований наверх, и вскорости они почтовыми голубями достигли кабинета товарища Сталина.
Вождь, обозрев проект, вынес беспрекословное решение: бурению — быть! К деревушке, где некогда проживал Минигали Хабибулович Бурангулов, и где рос куст, двинулись группы старателей и тяжелая техника. Раз уж резолюция поставлена самим товарищем Сталиным, более не остается места для случайностей, как-то: онемение ног, пневмония, болезнь, несчастный случай или смерть любимой жены. Проекты на бумаге, подписанные вождем, всенепременно реализуются в реальности.
Вот только этот проект не успел реализоваться. Он задохнулся на корню; отряды бурильщиков едва успели достигнуть места назначения, как прогремела оглушительная новость: без объявления войны Германия вторглась на территорию Советского Союза. Все предыдущие проекты оказались задвинутыми, все командировочные отозваны назад, к зоне боевых действий, а Константин Поликарпович Поликарпов отправился добровольцем на фронт, где и погиб.
12.
Куст сохранил свои листья и корни. Благодаря счастливой случайности этот край обошел нефтяной бум, подобный ишимбайской строительной шумихе. Фашисты же бомбили Москву и Киев, что им было до крошечной деревушки в башкирском медвежьем уголке? В дальнейшем исследовательский фронт работ по поиску нефтяных месторождений сконцентрировался в наиболее перспективных районах, в основном в Средней Азии, так что, можно сказать, что мир вновь забыл и об этом медвежьем пятачке, и о растущем на нем кусте. Что последнему весьма импонировало, и можно было бы заметить (случись найтись гипотетическому наблюдателю), что впервые за много-много лет куст изменился. Изменился его облик, его внешний вид, приняв светлый, мажорный оттенок.
13.
Летом 1946 года над Башкирским краем разлилась Великая Засуха. Почти десять лет пройдет еще, прежде чем сельское хозяйство воспрянет былым духом, а пока послевоенная разруха, голод и нищета, очередное раскулачивание, а еще — Засуха распугали едва ли не всех сельчан, заставив каждого второго с удесятеренным упорством рваться в город. Туда, где заводы, где магазины. Туда, где цивилизованный мир. Очень мало осталось людей, преданных унылому и одряхлевшему колхозу; сгинула старуха Мяскяй, угодив все же в чан со смолой, ведь воспитанница Настасья не пошла по колдовскому пути, а стала партийным заслуженным учителем. После войны не нашлось человека, кто мог бы в точности повторить историю дома, построенного некогда Минигали Бурангуловым.
В конце сороковых один из последователей коллективного хозяйства и бывший фронтовик — человек по имени Михал Михалыч Сибиряков — решил привести в порядок дом для личного проживания. Тем более что по наследству дом перешел в полную собственность колхоза. Теперь уж вряд ли кто-то заявит на него право, даже если случится невероятное, и срубленное родовое древо Бурангулова вдруг обрастет молодыми побегами.