Потянувшись у открытого окна, я спешно оделся. Жить одному в большой, просторной квартире – непросто. Зато, что хорошо, продуктов – хоть залейся. Шеф сразу предупредил, чтобы не дразнили местных, но и не жлобствовали. Поэтому, взяв с полки пакетик конфет, я перегнулся через подоконник и подозвал соседского мальчугана. Тот недоумённо взял в руки пакет с американскими конфетами и просиял. Дети у вас красивые. Хе-хе, аж бородатый анекдот вспоминается, причём, постоянно!
В дверь позвонили. Я открыл, совершив мини-пробежку по квартире. На пороге стояла соседка. Ух ты, а здесь симпатичные девушки живут – стройная, даже худощавая, с красивым лицом, очень похожа на Софи Лорен. Я только мысленно присвистнул, но с невозмутимой миной спросил:
— Шалом, вы что-то хотели?
— Эм… — она замялась, — у вас случайно не найдётся сахара? Кончился, вот и…
— Найдётся всё! — ответил я яндексом, — прошу, — распахнул дверь.
Судя по её удивлению, к увиденному внутри квартиры она не была готова. Просторная, в две обычные хрущёвки, квартира, с большой прихожей. Мебель новенькая, только что привезли из Америки, ковры, в спальне и коридоре, дубовый паркет сложного набора, многочисленные светильники на стенах – не любил я потолочные люстры. Просто не переваривал. Привычка ещё с работы в космосе, где освещение всестороннее. Так что впечатление на девушку произвело самое серьёзное. Мы прошли на кухню, тоже очень нетипичную для советского человека. Бежевые гладкие шкафы в форме полукруга, стойка, мойка, плита, интегрированная в стойку, два десятка разных шкафчиков, в углу – угловой диванчик, перед ним симпатичный столик, рядом двустворчатый холодильник Бош высотой под два метра. Девушка немного стеснённо себя чувствовала. Я открыл ящики и посмотрел, что мне сюда навёз шеф. Все ящики были забиты под завязку, тут было всё, и всё как у Экюля Пуаро, в идеальном порядке. Это уже типичная черта всех космонавтов, идеальный порядок. Батарея пластиковых баночек для сыпучих материалов, подписанных. Мука, соль, сахар, крупы, чай… Я достал банку-графин с сахаром и осмотрелся в поисках тары. В итоге насыпал примерно килограмм в пластиковый контейнер и протянул девушке:
— Прошу, леди. Если ещё что-то нужно – не стесняйтесь, — улыбочку.
Девушка взяла контейнер и смущённо покинула мою обитель. Нда. Слухи распространяются быстрее скорости света, особенно в советском доме с двором, бабками и соседями, которые без спросу ходят друг к другу в гости.
А ещё была такая высмеиваемая старыми фильмами черта, как управдом, или главный любитель совать свой нос в чужие дела. Быстренько разобравшись с одеждой, я вышел во двор, где была припаркована моя машина, и множество других. Вот только мой личный мерседес выделялся на их фоне как породистый скакун в табуне осликов. Расчёт был прост – чем дороже машина, тем реже её будет останавливать советская милиция, тем меньше лишних вопросов будут задавать. Плюс ко всему, нужно же иметь определённый имидж. Эх, пойти что ли к соседке поклеиться? Она ведь такая сексуальная… Эх, мечты-мечты. До ближайшего выходного ещё дожить нужно, а работы столько, что можно заворачиваться в простыню и ползти на кладбище. Трёхсотсильный мотор гулко взревел приятным баритоном и машина легко поплыла над дорогой, сопровождаемая взглядами всех наших дворовых.
Город ещё не носил имя Главного Конструктора, а был простым Калининградом. Здесь делалась космическая программа, вот только об этом хоть и знали все, особо совать нос не решались. Можно было получить по шапке.
У ОКБ уже собирались машины многочисленных конструкторов и что немаловажно – военные, на волгах. Значит, не высшее руководство, но высокое. Ничего, у нас тут проходная заткнёт за пояс любой ТАСС, стоило мне подойти и спросить, ответили:
— Приехали из минобороны. Закрылись в кабинете с Главным, о чём-то уже два часа разговаривают.
— Два часа? — удивился я.
— Ну да. Это у нас рабочий день начинается в девять, а у главного в семь утра.
— Ну и мужик, — покачал головой. Сухой старичок, сидящий на вахте, только усмехнулся.
На входе переоделся в свою рабочую одежду – аналог формы будущего. Костюм из нетканных материалов, кроссовки, очень удобные и тоже не оставляющие волокон, не промокающие и защищающие от множества вредных воздействий, защитные очки на лоб, поверх всего этого – халат, чтобы не заговняцать дорогостоящую уникальную форму. Моя форма была предметом зависти у отдела сборки, в котором я трудился – к сожалению, всем пока не выдали.