Огромный белый зверь рычал, не сводя с меня нехорошего взгляда.
— Все ждут, не дождутся вашей скорой кончины, — заметила я, мысленно беря себя в руки. — Так как? Вас как-то приодеть? Закопать или сжечь? Пожелания есть? Я все запомню!
— Рррр, — послышалось недовольное рычание, а больная лапа медленно выдвинулась ко мне. Отлично! Мы почти договорились!
— Так, я смотрю, а вы стараетесь не откусить мне голову, — предупредила я, бросая мельком взгляд в глаза хищнику. — Ой, мамочки! Ой-е-ей! Кровищи сколько! О, да тут гранд-каньон! Хотя нет! Тут … есть на что посмотреть… Квалифицированному специалисту! Так! Лапу пока не убирайте! Сейчас я посмотрю, что у меня тут есть…
И маленький доктор Айнекусай, ближайший родственник доктора Айболита, стал перебирать флаконы.
«Обеззаразить», — прочитала я чей-то кривой почерк на флаконе. Я вытащила пробку зубами, вдыхая едкую вонь. От такой вони, я чуть не окосела. Когда глаза вернулись в прежнее положением, я протянула руку к окровавленной лапе.
Лапа опять потянулась к туловищу, как бы намекая, что все, посмотрела? Посмотрела! Достаточно! Лапу мне отказывались выдавать. Зато звиздюля — пожалуйста!
— Ну-да, ну-да, спасайте свои бактерии и всякую бяку! Правильно! Ну-ка, одну минутку! А! У собачки болит, у кошечки болит, у блошки болит, а у его величества все заживи-заживи-заживи! Как дал лапу, так и полечила! А теперь прикидывайте, как будет здорово смотреться с вашим именем прозвище Одноногий! — вздохнула я, видя, как дрожит в руке флакон.
Лапа милостиво выехала.
— Не ссы, Капустин, — сказала я себе, пытаясь понять, где среди меха и пуха затаилась рана. Он так страшно дышит, что у меня руки трясутся!
Я дотронулась до лапы. А зря! На меня бросились так, словно я не рану обрабатываю, а прищелкнула ножницами со словами: «Весна придет, то не для тебя, пушистик!».
— Да знаю я!!! — рявкнула я в ответ. — Больно! Знаю! Вы мужик! Терпите! Нашла! Ой!
Отвернувшись и подсматривая я стала поливать рану. Мне казалось, что половина флакона уже расплескалась вокруг. Но я утешала себя мыслью, что в рану тоже наверняка что-то попало.
— Арррррррр! — страшный рев едва ли не заставил меня выронить флакон. Я вжала голову в плечи. Огромные челюсти клацнули прямо перед самым носом. — Рррр…
Мне показалось, что у меня лицо сейчас сдует. В последний раз смерть дышала мне в лицо, когда мы с приятельницей везли кота на кастрацию. Она вызвала меня, поскольку одна она не справится. Хотя, я подозревала, что в процессе запихивания кота в переноску должен выжить хоть кто-нибудь, чтобы рассказать о несчастной судьбе товарища.
— Вот и славно, — выдохнула я, трясущимися руками беря еще один флакон. Нет, не то! — Вот и славно…
Одной рукой я осторожно кралась к «эрогенной зоне» возле уха. А второй перебирала флаконы. Нашла!
— Ар! — мотнуло головой его величество, а потом замерло.
— Анестезия! — вздохнула я, потрепав его за ухом. — Но могу и подуть на рану! Афу-у-у! Афу-у-у! Так легче?
«Остановить кровь», — прочитала я на пузырьке, зубами вытаскивая пробку. Ой! Мама дорогая! Фу-у-у-ух!
— Не дергайся! — предупредила я, помолившись Айболиту напоследок. — Сейчас может щипать! Тут так написано! Давай на счет три? Ра-а-аз, два-а-а…
И тут я плеснула! От неожиданности его величество взревел, пытаясь встать. Меня опрокинуло на ковер. Но огромный зверь тут опустился обратно, рявкнув мне напоследок в лицо.
— И у нас остается зелье заживления! Ничего, завтра вы будете как огурчик! — нервно искала я в пушистом ковре последнее зелье. Вот оно! Чуть не раздавила! — И я неплохо буду смотреться в гробу в белых тапочках! Ну! Поехали! Так, терпите! Просто терпите!
Я снова вытащила зубами пробку, сплюнула ее в сторону и плеснула на рану.
— Ррррааххх! — бросили на меня, выбивая из рук флакон. Меня опрокинуло на ковер. Я пыталась заслониться руками, как вдруг почувствовала боль. Тигр был уже в другом конце комнаты, зализывая рану и злобно глядя на меня.
— Жить будете! — нервно выдохнула я, хватая бинты и прикрывая рану на животе. Даже смотреть не хочу, что там.
Вроде бы не так страшно, раз я еще жива и могу ходить. Я встала и направилась к двери.
— Ну что там? — напали на меня, не давая вставить словечко.
— Пропустите ее! — рявкнули на всех волки, сверкнув желтыми глазами. Все тут же угомонились.
— Что случилось? Ты пахнешь кровью? — встревожились «коврики».
— Целителя бы мне, — простонала я.