опросе... Украинская ночь была темна. Настолько, что не видно было пальцев вытянутой руки. Свет фар выхватывал из темноты хвойный лес. Дождь барабанил по лобовому стеклу, отстукивая симфонию плача. В дополнение просилась какая-нибудь лирическая мелодия, но обошлось без звукового сопровождения. До Зоны совсем недалеко - час ходьбы, и упираешься в ряды колючей проволоки, кое-как натянутой в несколько рядов между столбами. Ночью не патрулируют. В патрулях вообще нет особой нужды: помимо поставленных людьми рамок у Зоны была граница своя, природная: приличных размеров радиоактивные пятна, тут и там натыканные чей-то рукой вокруг владений её аномального величества. Фонящие притом так, что многим сестрицам «изнутри» остаётся только позавидовать. Кое-какие «коридоры», конечно, имели место быть, и они-то служили объектом пристального внимания как военнослужащих, так и романтиков с большой дороги. Хочешь пройти - ищи «коридорчик» поукромнее или делись. Но мало знать неизвестный широким слоям общественности проход, надо ещё и правильное время подгадать. Вот, к примеру, как сейчас. Кому охота мокнуть безлунной ночью, зарабатывая простудно-лёгочные заболевания? Тем не менее, когда из леса на свет фар выбралась фигура в заляпанной грязью одежде и автоматом за плечом, связной ни капли не удивился. Лишь грустно вздохнул - гость обивку сидения попачкает. Жалко. Скупой обмен приветствиями - и вот уже визитёр, сидя в машине, со скоростью голодного тигра поглощает предложенную владельцем авто провизию, запивая чаем из термоса, умудряясь притом сообщать оперативную обстановку. - Так что так, - Ник яростно вгрызся и бутерброд и, прожевав, продолжил. - Не простая группа вырисовывается. Символику себе завели, девизы, все дела. Не удивлюсь, если гимн в скором времени набросают... Связной старательно внимал. - Но в школьном возрасте, видать, недополучали ****юлей, - прикончив огурец, Ник откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. - Ведьмаками себя мнят. Замочим в сортире создания Зоны... - И как - мочат? - Сами потом мокрые - хоть выжимай. Но трусы у них, отдам должное, таки сухие... - Проверял? - Да пошёл ты, - Ник принялся тереть виски, морща лоб. - Сами проверяйте. Обычно психи там надолго не задерживаются, а эти на ногах крепко стоят. Подготовленные... Наши ребята? - Не все, но пара человек присутствует. - Да оставьте вы Зону в покое. Не маленькая, сама разберётся. - Ты, Николаич, это всему прогрессивному человечеству скажи. “С одной стороны нельзя не признать, а с другой нельзя не согласиться”... Не мы одни такие любопытные. - Слетелись мухи на говно... Башка раскалывается, хоть секи... - Ты это, - обеспокоился собеседник. - Может, таки сгоняешь, обследуешься? - Нахер, нахер, к терапевту... В дерьмо какое-то вляпался, видать. Вон часы остановились даже. - Возьми мои, - засуетился сочувствующий, расстёгивая ремешок. - Спасибо... И за жратву тоже, кстати. - Да пожалуйста. Воцарилось молчание. «Есть, сынок, такая профессия - родину защищать»... И они защищали. По мере сил и возможностей. Неважно, какие там сволочи наверху сидят - их всё равно много, а родина у нас одна. А ведь Зона - тоже часть родины. Да даже если бы уже не была - соседство диктует интерес. И засылает отчизна казачков в дебри аномальные, и казачки эти вроде бы как все: хабар собирают да налево толкают, животинку стреляют, с мужиками выпивают, а на деле - шифруются, приглядываются и бдят. Где чего увидят иль услышат - на корочку запишут, чтобы потом центру сообщить. А центр покумекает и в ответ задания даст, опасные и трудные. А по поводу мигрени Ник не особо беспокоился. Дело привычное. Стоит вернуться обратно за колючку - тут же как рукой отпустит... Обычно Нику не нужны ни кофе, ни прочие катализаторы, чтобы мозг заработал после сна. Проснувшись, он тут же готов к дальнейшей работе. Но в это утро он получил энергетик покруче самого крепкого кофе: стрельбу совсем неподалёку. Такой будильник сразу вышвыривает из сна за шкирку, а адреналин, проносясь по сосудам, тут же настраивает на нужный лад. Сталкер вскочил и посмотрел в окно. Солнце после вчерашнего бенефиса снова взяло длительный отпуск, и в небесах опять царила серость. Стреляли часто, но экономно - короткими очередями. В промежутках между выстрелами слышался яростный, надрывный лай. Хлопнуло особенно громко - в ход пошли гранаты. Сталкер рванул к поклаже, вытащил из рюкзака оптический прицел и вновь вернулся на позицию. Сначала он ничего не мог уловить среди заросших дворов, но вскоре-таки увидел пару фигур, залёгших на противоположной от деревни стороне оврага. В руках одной из них затарахтел ручной пулемёт, перекрывая хлопки автоматов. Вторая фигура привстала на колено и, прицелившись, запускала одну подствольную гранату за другой. Направив оптику в противоположную сторону, он заприметил еще нескольких бойцов, постепенно заманивающих волков в плотное кольцо. Ник знал толк в ведении боя и мог не покривив душой сказать, что держались бойцы поистине мастерски. Собаки не имели возможности перебраться через овраг, чьё дно было заблокировано аномалиями, и огневая точка на другой стороне расстреливала их без какого-либо риска, внося панику и сумятицу в ряды стаи. Они с яростью бросались на людей, но последние держались истинными профессионалами, и ни один из «чернобыльцев» так и не подобрался на расстояние прыжка, не успев получить до этого несколько пуль. «Шо творят, бисовы сыны...» Сталкер не мог понять, что происходит у него на душе. Ну да, дело благое, как не посмотри: люди мочат мутантов, чтобы мутанты потом не сожрали людей. Всё нормально, всё-по взрослому. Но что-то бунтовало внутри. Почему-то он чувствовал... Неодобрение. Это самое неодобрение потрясло его больше, чем первый Выброс. На какое-то время он застыл, не зная, что и думать. Пришлось приложить усилие воли, чтобы загнать мысли в привычную колею. Итак, ситуация изменилась. Что делать дальше? Можно под шумок незаметно уйти в лес. Насколько он знал охотившуюся публику, если его и заметят, то мочить не будут. Помогать он не собирался: сами знали, во что влезают, пусть и расхлёбывают. Сидеть на месте тоже не хотелось, хотя вариант был, по сути, самый выигрышный, и ему следовало бы поступить именно так: подождать, пока «должники» сделают своё дело, а потом показаться и поклянчить что-нибудь покушать. Уж ему-то не откажут. Да, так и сделаем. Ник плюхнулся на матрас и закрыл глаза. «Так мы и сделаем. Подождё-ё-ё-ё-м... Там-парапампам-пааам... Твою же мать». Быстро собрав манатки, он сдвинул с люка сундук и спустился вниз. Когда Ник вышел на улицу, лай уже утих, но кое-где изредка ещё постреливали одиночными. «Ну что? - Ник посмотрел на поле. - Уходим?» Уцелевший «чернобылец» взвыл - надрывно, пронзительно, но вой этот почти сразу был оборван гулким хлопком гранаты. Сталкер выматерился про себя, развернулся на каблуках и решительным шагом пошёл к оврагу. Два «должника», перекуривавшие у калитки, при виде вышедшего из-за угла человека рефлекторно схватились за висящие на ремнях автоматы, но, приглядевшись, с вытянутыми лицами опустили оружие. - Ты как здесь оказался? - Стреляли... - неопределённо махнул Ник рукой с зажатым в ней АПС, и, подойдя поближе, добавил: - Ну вы, блин, даёте... - Могём, - довольно кивнул «должник». - Ну-ну. И сколько их тут... было? - одиночка кивнул на лежащие неподалёку трупы собак. - До жопы. Десятка три с половиной точно. - А через неделю будет сто пятьдесят? - Обижаешь. «Долг» хернёй не мается. Ник покивал: - Хороший лозунг. На вооружение возьмите. Я пойду Болта проведаю... Да, кстати, сигареткой не угостите? - Не охренел? И так дымишь. - Дык ведь последняя, - не моргнув глазом, соврал Ник. Не обращая внимания на удивлённые взгляды других «должников», сталкер зашёл в ближайший к оврагу двор, где росла куча серых собачьих тел, притаскиваемых победителями. Болт сидел на пне, терпеливо ожидая, пока соклановец перевяжет его правую руку. В здоровой руке он держал рацию. - И ты здесь? - без особого удивления спросил он, заметив Ника. - По делу или так, мимо проходил? - Мимо дрых, - устало ответил Ник и махнул рукой в сторону нагромождения трупов, - апофеоз войны зачем устраивайте? Фотографироваться на память будете? - Слышь, командир, а это вариант! - крикнул подошедший боец, тащащий на горбу чёрную тушу. - мужики, у кого фотик есть?! - Я те пофоткаю! - осадил Болт. - Сжигать будем. Чтобы, значит, с концами... И мясом никакая тварь чтоб не откормилась. Боец закинул труп в общую кучу и продекламировал: - Мы на радость всем буржуям мировой пожар раздуем, мировой пожар в крови, господи, благослови! - Какие-то они у тебя дохрена интеллигентные, - изрёк Ник, когда знаток классики отошёл, - и радуются, что дети малые. В войнушку играют. - И побеждают. Раненные, конечно, есть, но «двухсотых» ноль целых ноль десятых - как по мне, так просто долбаное чудо. На прошлой операции двоих потеряли. - Чудо... Вся Зона - долбаное чудо... - Скорее, проклятое, - сплюнул под ноги Болт. Идиллию прервал раздавшийся совсем неподалёку мат вперемешку с лаем, быстро перешедшим в тихий скулёж, который прекратился так резко, будто кто-то нажал на кнопку «Mute». Материться, правда, не прекратили - но перешли на более спокойную тональность. Рация прошипела: “Спокуха, раненых нет”. Борг не спеша встал и, взяв прислонённый к пню автомат, пробормотал: - Пойдём, что ли, проведаем... Инцидент произошёл в соседнем дворе, где у сарая с открытой д