— Эрнест, принцесса желает вызвать в Россию графа Линара.
— Её любовника из Саксонии? Того, которого Анна выставила вон? Нет. Нам его не надобно. Хватит и так при дворе всякой сволочи. И, тем более, что он доверенное лицо канцлера Брюля. А Брюль при короле Авсгусте III — первый советник. Я же, как герцог Курляндии, являюсь вассалом Речи Посполитой, королем коей и является ныне Август III Саксонский.
— Но как регент империи Российской ты ему не подвластен, Эрнест.
— Все равно, Линара в России я видеть не желаю. И пусть знает сие Анна Леопольдовна…..
Год 1740, октябрь, 19 дня. Санкт-Петербург. В покоях принца Антона Брауншвейгского.
Остерман был у принца Антона в полдень. Остерман пожаловался, что у Бирона для всех есть деньги. Он раздал жалование полкам, сделал щедрые выплаты просителям. А на нужды отца наследника трона денег нет.
— Но герцог не ответил мне отказом, — сказал принц. — Так что может я и получу с него 50 тысяч.
— Вам надобно не денег у него просить, ваше высочество.
— На что вы намекаете, вице-канцлер? — спросил принц.
— Вы генерал-аншеф русской армии. Вы не забыли про это, ваше высочество?
— И что с того?
— Солдаты обязаны выполнять ваши приказы, — подсказал Остерман. И жалование они должны получать из ваших рук.
— Но казна в руках регента, граф. Да и то, по правде сказать, сама казна империи пуста. Жалование герцог платит из своих личных средств. А мне с чего платить солдатам? У меня нет и тысячи рублей в настоящий момент.
— Я добуду для вас денег, ваше высочество.
— Вот как? — принц при этот встрепенулся. — Добудете? Когда?
Остерман вытащил из своего глубокого кармана увесистый кошель и положил его на стол перед принцем.
— Здесь пока три тысячи золотом, ваше высочество. Еще 50 тысяч вы получите через одну неделю.
— Отлично! — принц Брауншвейгский жадно схватил кошель.
Остерман поморщился. Вице-канцлер не любил расставаться с деньгами. Но приходилось субсидировать принца.
"Этот венский щенок слишком жаден, — подумал про себя Остерман. — Налетел на кошелек словно коршун. Сможет ли он стать регентом? Нет. Никогда. Но мне и не нужно чтобы он правил Россией. За его спиной стану я. Пусть пока Бирон укрепит власть младенца-императора, а затем его можно будет и убрать".
— Вы меня просто спасли, Андрей Иванович. Я ваш должник.
— Я готов вам помогать и далее, ваше высочество. Но за сие я прошу вас быть моим учеником в делах политических. Вы хоть и умны, но еще так молоды и у вас нет моего опыта.
— Принимать советы такого великого государственного деятеля, как вы, граф, для меня честь. Но есть еще и моя жена принцесса Анна. А мы с ней не всегда ладим. Вы же знаете это, Андрей Иванович.
— Я многое знаю, ваше высочество. И знаю, чего желает принцесса. Вам не стоит ссориться с её высочеством. Я помогу и вам и ей….
Год 1740, октябрь, 19 дня. Санкт-Петербург. У герцога Бирона.
Вечером 19 октября 1740 года Либман в точности пересказал Бирону разговор принца с вице-канцлером. Лейба хорошо платил слугам принца и те верно служили ему.
— Меня это не удивило, Эрнест. Я чего-то такого и ждал от Остермана. Он, по-прежнему, жаждет высшей власти. Стоять за твоей спиной он не желает. Он желает быть впереди тебя.
— Тогда он поставил не на ту фигуру. Принц Антон — регент? Это смешно.
— Пока да. Но Остерман не торопиться. Он подождет когда власть младенца-императора укрепиться. А вот затем попытается убрать тебя. Пока он боится Елизаветы.
— Но соглядатаи доносят, что она спокойна и беспечна как всегда. К власти она не стремиться.
— Не спеши делать выводы, Эрнест. Елизавета уже не та, что десять лет назад. Она умеет делать думать, эта красивая принцесса. И теперь она своего не упустит.
— Ты считаешь, что она решиться на переворот? Она захочет стать императрицей? — спросил Бирон.
— Да. Я так считаю. Но сделает это не сейчас. Она выжидает. И ждет она когда немцы при дворе перегрызутся. А грызня между нами уже началась. Остерман снова начал плести паутину. Неизвестно чего ждать от фельдмаршала Миниха. Мне снова нужен Пьетро.
— Он стремиться заняться организацией своей капеллы при моем дворе.
— Некогда сейчас думать о музыке, Эрнест. Каждый верный и ловкий человек на счету.
— Я попрошу его помочь. Но что ты задумал, Лейба?
— Мне нужно знать не только то что происходит во дворце и в домах знаити, Эрнест. Я хочу знать, что говорят на улицах и кабаках Санкт-Петербурга.
— И Пьетро сможет тебе в сем помочь?
— Да. Не только он. К нему присоединиться Кульковский. Он давно жаждет тебе послужить. А Кульковский умен.