— Прошу вас господа на наш постоялый двор. Есть отличные комнаты. Не желаете ли откушать?
— Подай нам полуштоф водки, — проговорил Кульковский. — Да закусок тащи.
— Будет сделано. Сей момент, господа.
Слуга исчез. Пьетро и Кульковский сели за дальний стол, дабы внимания к особам своим не привлекать.
— Народу не много, — тихо проговорил Пьетро.
— Дак в придорожных трактирах да дворах постоялых часто так. По пусто то густо, как у нас говорят. Подождем.
Слуга быстро притащил полуштоф, блюдо рыбы жаренной, каши пшенной, икры зернистой, капусты квашеной да огурцов.
— А скажи нам молодец, много ли гостей было сегодня у вас? — спросил его Кульковский.
— Да почитай никого и не было, — ответил слуга. — Только курьер казенный и проезжал. Водки выпил. Лошадей сменил и поехал далее. А остальные все здесь.
Слуга обвел рукой зал.
— Карет не было ли? — снова спросил Кульковский.
— Карет? Нет, не было. Мало кто ездит нынче. Хотя морозы то еще стоят не большие. Баре еще на сани не перешли. Еще чего подать прикажете?
— Нет. Ступай. Коли понадобишься, позовем!
Слуга снова исчез.
— Станем ждать в сем углу. И скоро Арайя появиться. Нас он здесь не узнает. А мы и его и тех, кто сопровождает его отлично увидим. А пока станем пить и разговаривать. Дабы лишних подозрений не навлекать….
Год 1740, декабрь, 7 дня. В дороге. Франческо Арайя и Мария Дорио.
Карета придворного капельмейстера катила по дороге. В ней сидели сеньор Арайя и Мария Дорио.
— Когда мы с вами вернемся обратно, сеньора Мария, вашего дружка шута в России уже не будет.
Дорио с ненавистью посмотрела на капельмейстера.
— И зачем вы снова возвращаетесь к этому разговору, сеньор? Вы же знаете, что он мне неприятен?
— Вы, сеньора, причинили мне за эти годы гораздо больше неприятностей. И я лишу вас и вашего дружка всего. Он уедет отсюда нищим и вы его больше никогда не увидите.
— А вот это не в вашей власти, сеньор.
— В моей сеньора! Можете мне поверить. Я написал донос на Миру, и он вынужден будет откупиться от Остермана всем своим золотом. А затем его вышвырнут из России. Таким же нищим, каким он сюда приехал.
Мария ничего не ответила. Она откинулась на пушках. Её душила злость. Она была готова убить сеньора Франческо, но не могла этого сделать.
Арайя между тем велел остановить карету и подозвал к себе своего слугу, что сопровождал его верхом.
— Иван!
— Да, барин? — тот осадил коня у самой кареты.
— Бери троих и скачи вперед. Проверь постоялый двор. Нет ли подозрительных людей.
— Исполню, барин….
Год 1740, декабрь, 7 дня. В дороге. Пьетро Мира и Кульковский за работой.
В зал вошли трое новых людей. Одеты они были добротно, но не как дворяне. Было видно, что это слуги богатого барина.
— Смотри! — Кульковский показал Мире на вошедших.
— Это слуги Арайя! — ответил Пьетро. — Я их видел.
— Он приехал. Наверняка выслал их вперед, дабы присмотреться к постояльцам. Боится разбойников. Немало их сейчас по дорогам шатается. Изображаем пьющих людей.
— Кабы они лица моего не рассмотрели. Сии слуги меня знаю как и я их.
— Здесь темно.
Вновь прибывшие осмотрели посетителей. Затем переговорили со слугой и с хозяином трактира. Слуга показал на Миру и Кульковского. Очевидно, спрашивали о том, кто недавно приехал на постоялый двор.
— Они смотрят на нас, — сказал Пьетро и выпил водки.
— И что с того? Интересуются кто такие. Мы с тобой на разбойников не тянем, Пьетро. Сидят люди и пьют водку. Все как надо.
Затем двое из вновь прибывших остались и сели за стол, а один вышел. Кульковский заметил это и радостно прошептал:
— Они поверили!
— Что? Ты уверен?
— Один ушел за своим хозяином. Двое остались здесь. Стало быть, скоро мы увидим здесь и сеньора Арайя и Марию. И нам надобно продумать как действовать далее….
Год 1740, декабрь, 8 дня. Санкт-Петербург. У Остермана.
В три часа утра в дом Остермана прибыл Ростопчин. Он ворвался прямо в спальню к Андрею Ивановичу.
— Ваша светлость! — вскричал он. — Ваша светлость! Пьетро Мира сбежал!
— Что?! — Остерман вскочил с кровати с проворством, коего от него никто не ожила в его лета.
— Пьетро Мира бежал из своего дома. И я думаю, что его более нет в Петербурге. Хотя не могу понять, отчего он сбежал, ваша светлость. Ведь ваш курьер уже сегодня будет в Митаве! Пьетро не успеет запретить выдать его деньги.
— Это так, но я боюсь, что они с Либманом выкинут некую шутку! Срочно снаряди погоню за шутом! Подними всех! И сам садись в седло! Доставь мне шута живого или мертвого! Я сам спрошу его, зачем он бежал. А кто тебе сказал, что шут ушел? Ты откуда про это узнал?