Потому Анна нервничала….
Год 1736, январь, 17 дня. Санкт-Петербург. Дворец императрицы.
Анна принимала у себя своего вице-канцлера Остермана. Тот заказанный проект на утверждение принес.
— Ваше величество, я все подготовил. Наследницей вы провозгласите Анну Леопольдовну, вашу племянницу. А в мужья ей мы принца Антона Бранушвейгского определим. Он особа роду знатного и племянником австрийскому императору Карлу VI приходиться. Такой брак в Европе признают.
— Андрей Иваныч! Что ты все про Европы мне толкуешь? Чай я не дура последняя! Нам признание не Европы надобно!
— Но в глазах государей европейских престиж империи…
— Когда Меньшиков на престол Российский сажал девку солдатскую Катьку, он про престиж в глазах Европы не думал.
— Но за Екатериной I монархи европейские титулатуры императорской не признавали!
— И что с того? Она Россией правила как государыня! Мне в глазах дворянства российского нужно Анну Леопольдовну утвердить! А ты мне принца иностранного суешь. Кто его императором признает?
— Но и у Анны Петровны герцогини Голштинской ребенок от принца немецкого. Чем же Брауншвейгский хуже Голштинского, ваше величество? Да и не будем мы принца Антона императором делать. Он станет лишь отцом русского императора.
— Может нам мужа для Анны среди русских поискать? — спросила императрица.
— Я думал об этом, ваше величество. Если принцев здесь не уважают, то и иных уважать не станут. Русский хуже иностранца. А от брака вашей племянницы и принца Брауншвейгского родиться будущий император России. Против такого наследника никто возражать не сможет.
— Хорошо. Оставь проекты свои. Я посмотрю и вынесу решение.
— Если государыне будет угодно одобрить мой проект, то его нужно будет вынести на обсуждение кабинета. И времени у нас не так много, государыня. В столице ведь принцесса Елизавета проживает. А вокруг ней разный народ топчется.
— Девка она гулящая, а не принцесса. Вся в матушку свою.
— Но русские иногда бывают привязаны именно к таким людям, государыня.
— Ладно, Иди Андрей Иванович. Я подумаю.
Остерман поклонился императрице….
Год 1736, январь, 19 дня. Санкт-Петербург. Дом фельдмаршала Долгорукого. Заговор.
Фельдмаршал армии российской Василий Владимирович Долгорукий был взволнован. И причиной его волнения был адъютант его капитан лейб-гвардии Семеновского полка Иван Столетов.
Рядом с ними были еще подполковник драгунский князь Юрий Долгорукий и поручик гусарский князь Юрий Барятинский.
— Цесаревна Елизавета должна на престол взойти, господа, — продолжил Столетов. — И медлить нам не следует. Особенно до вас, Василий Владимирович, и до вас, подполковник, то касаемо. Новый разгром семейства Долгоруких предвидится. Слишком много врагов у вас. И до ваших родственников, что в ссылке в Березове живут гнев царицы нашей докатиться.
— Хочешь молвить, что терять нам нечего? — посмотрел на него фельдмаршал.
— Именно это я и хотел сказать, фельдмаршал!
— Но привез ли ты согласие Елизаветы на переворот?
— Нет.
— Вот! — вскричал Барятинский. — А что мы можем без цесаревны? Надобно её уговаривать.
— Я пробовал, — твердо сказал Столетов. — Но она сделала вид, что не понимает меня. Боится. Да и не удивительно то. Баба она и есть баба. Да и на кой нам согласие её? Сами все сделаем её именем! А под корону она сама голову сунет. Не дура.
— Стоит подумать, — пробормотал Юрий Долгорукий, племянник фельдмаршала.
— Да некогда думать, князь, — стал горячо убеждать товарищей Столетов. — Некогда. Нужно начинать как можно быстрее. Ведь пока думать станете, Ушаков по вам удар и нанесет! Нужно сажать на трон Елизавету, а Анну и всю сволочь немецкую под топор! Не мы их, так они нас.
— Но как нам свершить все это, Ваня? Какие силы стоят за нами? — спросил фельдмаршал Столетова. — Армию мне не поднять. Теперь там немецких генералов и полковников полно.
— Да какие силы для переворота надобны? Рота солдат и все! Главное Анну с престола сметить и арестовать Бирена, Остермана, Миниха. Затем манифест провозгласим от имени Елизаветы Петровны. И все. Власть будет наша! Гвардия за цесаревну станет. И Семеновский и Преображенский полки.
— Это так. Возможно, что так, — проговорил Юрий Долгорукий. — Но Анну охраняют измайловцы* (*Измайловский гвардейский полк — создан в царствование Анны Ивановны), а в полку этом все Анне верны. Как арестовать государыню и низложить её?