— Я и не прошу помочь. Дай совет, Клаус.
— Я уже дал. Иди и проси у него простить тебя. Но ты отверг совет мой.
— Я пользовался его женщиной, и он такого не простит, Клаус. Он на многое закрывает глаза, но не на Марию. Это его наибольшая слабость.
— Скажи, что более к ней не прикоснешься.
— Ты что? Она рассказал мне, какой он мужчина. В постели сеньор Арайя слабоват. И у женщин многих токмо смех вызывать может. И такого знания он мне не простит.
— Но ты нужен ему как скрипач, Петер. Ты и твоя скрипка. Сам слышал, как она божественно звучит. Словно мастер наполнил её голосами ангелов.
— Она уже в руках этого негодяя. Он наложит лапу на мои вещи. А что до голосов то ты прав, Клаус. Мастер этот, что изготовил скрипку, живет в Италии в городе Кремона. Его пока никто не знает, но узнают многие.
— И кто он?
— Франческо Страдивари.
— Стардивари? Это знаменитая фамилия! Уж не родственник ли он Антонио Страдивари из Кремоны?
— Сын знаменитого мастера. Его отец Антонио уже стар и ни на что не годен. Его слава в прошлом. А сын еще покажет себя. Я купил у него скрипку всего за четыре золотых!
Снова хлопнула дверь. И в таверну вошли два голландских моряка и еще один человек в плаще.
— Петер! — горячо зашептал немец. — Cудьба ворожит тебе. Вот тот, кто тебе нужен.
— Где? Кто? — не понял Пьетро Мира.
— Да вон тот, что вошел вслед за голландцами. Знаешь кто это? Ты же бывал при дворе.
— Бывал. Играл для императрицы. Но этого человека не знаю.
— Ты что? Это же граф Бирен! Обер-камергер!
— Бирен? — он посмотрел на человека. — Этот?
— Он часто так наряжается, дабы никто не признал его. Но у меня глаз наметан. Правда он сам не желает, дабы его узнавали, и я делаю вид, что он простой посетитель. Никому никогда не говорил кто он. Сказал только тебе по дружбе.
— Можешь пригласить его за мой столик?
— Да. Но делай вид, что не знаешь кто он.
— Хорошо.
Клаус Шпигель подошел к Бирену и приветствовал его по-немецки:
— Добро пожаловать, сударь. Вы стали частым гостем в моем скромном заведении. Но вы так и не назвали мне своего имени?
— Зови меня просто Иоганном, почтенный хозяин. Мне нужно сесть так, чтобы не привлекать внимания к моей особе.
— Как всегда. Тогда прошу за мной, сударь. Вы не возражаете против общества одного итальянца?
— Нет. Отчего же. А кто он такой?
— Я не знаю. Говорят музыкант какой-то. Но не из знаменитых.
— Тогда все хорошо. Веди меня к своему итальянцу…
Вскоре перед новыми знакомыми стояли три бутылки вина и блюда с жаренной рыбой и курицей.
— Выпьем за знакомство, — произнес Мира и поднял свой бокал.
— Охотно, — подержал тост Бирен.
"Неужели это любовник императрицы Анны? — думал про себя Мира. — Неужели это и есть Бирен? Быть не может. Слишком прост. Больше похож на купца по замашкам. Хотя высок, статен и красив не как купец".
— Ты давно прибыл в Россию, Петер? — спросил Бирон, подставив свой бокал на стол.
— Недавно. А ты, Иоганн?
— Я уже несколько лет живу в России. Сначала жил в Москве и вон недавно в Петербурге. Мы иностранцы переезжаем вместе с двором императрицы.
— И я служу при дворе. В итальянской капелле маэстро Арано! — признался Мира и посмотрел на реакцию нового знакомого. Тот и бровью не повел. Он занялся жаренной рыбой.
— Знаю такую капеллу, — произнес он прожевав. — Тебе везет. Говорят, они неплохо награждаемы от императрицы? Так?
Мира налил кубки снова. И они выпили.
— Награды достаются не всем, Иоганн. Мне вон, например, не везет. В Италии я на дуэли в Турине убил одного аристократа и был вынужден бежать во Францию, а затем в Германию. В Беремене мне посоветовали Россию. И я, прихватив свою скрипку, прибыл сюда. Меня сразу взяли в капеллу Арайя, но несчастья и здесь догнали меня.
— А что случилось?
— Я влюбился.
— Вот как? — Бирен засмеялся. — В княгиню или графиню?
— Если бы. Но я был очарован Марией Дорио!
— О! — вскричал Бирен. — Правда? О ней и я слышал. Такой голос. Императрица, говорят, без ума от певицы. И что она тебя оказала во взаимности?
— Наоборот.
— Тогда в чем твое несчастье? Ты устроился при дворе и тебя любит красавица. Можно позавидовать.