— Хорошо. Императрица помнит о твоих услугах. Я же, со своей стороны, стану следовать по твоим советам, Лейба.
— Ты часто говорил это! Но никогда не выполнял. И Петер вчера приходил ко мне за деньгами, — Либман посмотрел на Мира. — Он положил свои сто тысяч в мой банк и деньги его уже работают. Они вложены в выгодное коммерческое предприятие в Австрии. Но ему нужно 14 тысяч рублей для певички Дорио. Они с сеньором Франческо Арайя соревнуются в дороговизне подарков для этой гулящей девки. И меня сие возмущает.
— Петер? — спросил Бирон с улыбкой Пьетро. — Ты все еще раб сеньориты Дорио?
Мира развел руками. После того как Пьетро выполнил приказ Бирона по устранению Левенвольде, дружеские отношения между укрепились.
— Последние несколько месяцев и ты Эрнест, и ты Петер, перестали мне помогать. Вы занимаетесь собой. Эрнест лошадьми. Петер сеньоритой Дорио и скандалами с сеньором Арайя. Про сие ходит уже множество анекдотов и императрица немало довольна ими. Смех при нашем дворе — это хорошо. Здесь спорить нечего. Но вы оба забыли, что у вас есть враги!
— Левенвольде мертв, благодаря Петеру, а Остерман присмирел, — самодовольно заявил Бирон. — Миних далеко от Петербурга воюет с турками. Какие у меня могут быть враги? Все придворные у меня в кулаке! Принц Брауншвейгский ловит каждое мое слово. Принцесса Анна Леопольдовна кланяется мне до земли!
— Остерман еще силен и своих попыток свергнуть тебя не оставит, — Либман поднял вверх указательный палец.
— Но Остерман болен, и скоро умрет! — проговорил Мира. — Дошло до того, что его на заседание кабинета возят на коляске.
— Прикидывается. Этот Остерман хитрая бестия. Он всех нас еще переживет. Да и Миниха следует опасаться. Этот фельдмаршал честолюбие имеет огромное.
— Но он далеко от столицы, — возразил Бирон.
— Но его люди здесь. Так что тебе, Эрнест, и далее следует укреплять свое положение в России. Твой трон в Курляндии пока еще шаток. И для укрепления оного следует тебе кое-что сделать.
— И что же?
— А не женить ли твоего старшего сына Петра на Анне Леопольдовне? — предложил банкир. — Ты провозгласишь его наследником короны Курляндии. Мы проведем сие решение через ландтаг, и можно предложить сей прожект императрице.
Бирон посмотрел на банкира. Уж не тронулся ли тот умом? Пьетро Мира был согласен с герцогом. Принцесса Анна Леопольдовна была, по велению императрицы, той кто будет носить во черве своем будущего наследника короны Романовых. А если Петр Бирон станет её мужем, то и отцом императора России.
— Но здесь находиться будущий муж Анны Леопольдовны принц Антон Брауншвейгский! Ты забыл?
— Ничего я не забыл, — ответил Бирону Лейба. — Но принц Антон всего лишь жених. Он не муж! И его можно отправить обратно в Вену, откуда он приехал.
— И как сие сделать? Посол Австрии сразу взбелениться. Барон Остейн и так постоянно докучает мне вопросом, когда же свадьба принцессы и принца?
— Все можно переменить, Эрнест. Сие Остерман это бракосочетание устроить желает.
— Лейба! Ты зарвался! — остановил банкира герцог. — Императрица того не поддержит! К тому же мой старший сын Петр на пять лет младше принцессы! Анна желает наследника и чем скорее тем лучше! Потому скоро будет свадьба принца Брауншвейгского и принцессы Анны.
— Значит, ты и пробовать не станешь? — строго спросил банкир.
— Не стану. Этот прожект неосуществим, Лейба. Да и зачем нам этот брак? И так я первый человек в империи. Все что я скажу, Анна сделает.
— Но Анна не долговечна, Эрнест! Медики предрекают ей скорую смерть. Она болеет! И сколько еще протянет? Год? Два? Пусть три! А потом? Что будет с тобой и с нами, если к власти придет Елизавета?
— Но Анна назначила наследницей принцессу Анну Леопольдовну!
— Хорошо, а если власть возьмет Миних и станет за спиной Анны Леопольдовны?
— Да что ты все каркаешь как ворон! — возмутился Бирен. — Сколько можно!
Если бы герцог Бирен знал, что все, что предсказал и предположил Либман в скором времени сбудется, он бы отнесся к его словам с большей серьезностью. Но нам не дано видеть будущее…
Бирон поправил кружева на своих манжетах и произнес:
— Я думаю о будущем, Лейба. Хоть тебе так и не кажется. В кабинет императрицы я порекомендую своего человека.
— Кого же? — поинтересовался Либман.
— Волынского!
— Обер-егермейтера? Это глупо, Эрнест. Волынского продвигать не стоит. Этот человек хитер и своекорыстен. И тем более он вор. И ворует прямолинейно, совсем не так как иные придворные. Разбойник, а не вельможа. Варвар!