Выбрать главу

Год 1739, январь 17 дня. Санкт-Петербург. В доме Артемия Волынского. Заговорщики.

Жан де ла Суда пришел к Волынскому на тайное заседание совета друзей кабинет-министра. Здесь они обсуждали многие дела государственные, и планы строили, как положение в империи изменить…

В доме Волынского уже собрались лица известные. И были это:

Артемий Петрович Волынский, хозяин дома, бывший Казанский губернатор, обер-егерместейр, кабинет-министр и лицо доверенное и приближенное к самой царице. Лет тогда Волынскому было уже больше сорока, но как мужчина он был еще хоть куда и мог пальцами своими подковы гнуть и завидным женихом в столице почитался.

Президент коммерц-коллегии граф Платон Мусин-Пушкин, аристократ и придворный. Лет ему было за 50, и граф был тучен, хотя одежда несколько скрывала это. Граф был ярым патриотом России и ненавидел засилье немцев при дворе Анны Ивановны.

Молодой секретарь кабинета министров Иоганн Эйхлер. Выдвинутый в чины Остерманом и всем ему обязанный. Но он почему-то стал сторонником Волынского и мечтал самого своего благодетеля Остермана, и иных немцев Бирона, Либмана, Штемберга, Миниха, Манштейна, Бисмарска из России спровадить.

Архитектор известный и полковник войск инженерных Петр Еропкин. Ему было немного за 30, и был он высок, строен, и лицо имел чистое приятное. Сей человек был другом Волынского. Новый кабинет-министр ему во всем доверял.

Адмирал флоту российского Федор Соймонов, прокурор Адмиралтейства. Был адмирал уже стар. Службу свою России он еще при Петре Великом начинал и был человеком честным и неподкупным. Поначалу на этой почве и ссорились они с Волынским, который казнокрадом был известным, но общая ненависть к немцам при дворе сблизила их.

Все они жаждали изменений и были готовы за них бороться. Назначение Артемия Петровича на высокую должность при государыне было воспринято как начало великих свершений…

— А вот и господин де ла Суда с новостями! — проговорил Волынский. — Тот, кого мы ждали, господа.

Все посмотрели на вновь прибывшего. Тот подошел к столу и сел на свободное место.

— Говори! Не томи, Жан! — приказал Волынский.

— Я коротко сошелся с певицей Дорио, господа. И она в своих разговорах со мной многое стала выбалтывать. Так что время на Дорио было потрачено не зря.

— И что вы узнали, де ла Суда? — спросил старый адмирал Соймонов.

— То узнал, про что токмо любовница от любовника узнать может.

— И что там такого важного? — торопил де ла Суду адмирал.

— Бирену предложили его сына Петра женить на Анне Леопольдовне, господа. Ни больше и не меньше.

— Что? — не поверил Мусин-Пушкин. — Но как быть такое может? Сын Бирена станет мужем наследницы трона российского? И кто предложил такую глупость?

— Банкир Либман. И он задумал сие уже давно и на Бирена наседает, дабы тот согласие на сие дал. Но Бирен отказывается, сославшись на несогласие императрицы и молодость своего сына Петра Бирена.

— Он по пути Меньшикова идет, господа! — проговорил Волынский. — Тот хотел свою дочь женой императора сделать, а сей сын конюха курляндского желает сына на принцессе женить и своего внука иметь в императорах российских.

— А себя в регентах! — продолжил Соймонов. — Вот куда Либман замахнулся. Но Бирен на то пока не дал согласия?

— Нет, — ответил де ла Суда. — Но сие токмо пока, господа. Сегодня не дал, а завтра даст. И что же тогда нам под Биреном 20 лет ходить?

— Да нет, господа, — спокойно возразил Эйхлер. — Не пойдет Бирен на такое. Да и не поддержит его никто в сем начинании кроме Либмана. Остерман первым на пути того союза станет. Да и императрица наша не станет ссориться с императором Австрии, из-за Биренова сопляка. Здесь принц Антон Брауншвейгский. И Вена в нем видит мужа принцессы. Но в том иной резон есть, господа. Пусть не его сын станет мужем принцессы, но Бирен наш думает о регентстве при Анна Леопольдовне и при принце Браншвейгском.

— Откуда такие сведения, господин секретарь? — спросил Эйхлера Волынский.

— Этого вице-канцлер Остерман опасается. Ведь Бирен единственный при дворе кто дает принцу Брауншвейгскому деньги в долг. И Анне Леопольдовне он презенты дарит. А кабинет в суммах, принцессой просимых, отказал недавно. А вот Бирен те суммы выдал из своих денег.

— В этом он умнее тебя оказался, Артемий, — прямолинейно заявил адмирал Соймонов.

— Но я не один в кабинете, адмирал! Там еще и Черкасский и Остерман. Но дело сие мы с вами поправим. Я постараюсь поближе сойтись с молодой принцессой.