– Сколько вам лет? Если вас не смущает мой вопрос.
– Двадцать шесть.
– Вам кто–нибудь помогает? Родители? Друзья?
Челси отрицательно качает головой, и в этот момент входит Розалин.
– Мои родители умерли несколько лет назад. Все друзья остались в Калифорнии. Я там училась на последнем курсе… перед тем как…
Замолкает, остановив взгляд на племяннице, взявшей стопку тарелок со стола.
– Когда я только приехала, сразу наняла через агентство няню на полдня, но…
– Но она оказалась стервой, – вставляет Розалин.
– Эй! – Челси резко поворачивает голову. – Не говори так.
– Так сказала Райли.
– А ты не повторяй.
Как только девочка уходит накрывать на стол, Челси снова поворачивается ко мне.
– Няня оказалась стервой. Я бы никогда не доверила ей Кузена Итта, не то что детей.
– А что социальные службы?
Челси качает головой.
– Наш социальный работник – добрая женщина и пытается помочь, но столько бумажной волокиты. Анкеты и контрольные встречи, неожиданные проверки и всевозможные вопросы. Иногда возникает ощущение, будто они только и ждут, когда же я оступлюсь. Будто, по их мнению, я не справлюсь.
– А вы справитесь? – мягко интересуюсь.
Эти чудесные глаза решительно загораются.
– Просто обязана. Они – все, что у меня осталось.
– Вы хотели сказать, вы – все, что осталось у них, – поправляю я.
Она приподнимает плечи с улыбкой, полной печали.
– И это тоже.
Потираю затылок.
– Челси, мальчика необходимо отправить на психотерапию.
Обычно я не даю таких советов, но Брент, образно выражаясь, превратил меня в своего последователя. В частности, в том, что касается детских травм. Он клянется, что если бы не помощь специалиста после потери ноги, он закончил бы дни жалким буйным алкоголиком.
– Знаю, – поправляет свои «трахни–меня» очки. – Уже есть в списке. Как только появится время, найду им всем хорошего психолога.
Переспрашиваю:
– В списке?
Челси показывает на холодильник, на котором магнитом прикреплен исписанный сотней пунктов лист.
– Моя сноха Рейчел могла заниматься кучей дел одновременно. И у нее для всего были списки. Так что я составила свой собственный. Список того, что я должна сделать как можно скорее. Перечень дел, которые никогда не убывают... теперь это мое персональное понятие ада.
– Ясно. – Я выполнил то, зачем пришел. Теперь мальчик – ее проблема, вернее все они. А не моя. – Что ж, мне пора идти.
Челси склоняет голову, и тонкая прядка волос скользит по ее щеке.
– Большое спасибо за то, что привезли его домой. И что не стали выдвигать обвинений. Я… не хотите ли остаться на ужин? Это самое меньшее, чем я могу вас отблагодарить.
Бросаю взгляд на супницу.
– Что у вас на ужин?
– Мисо–суп и жареные бутерброды с сыром.
Напоминает тюремное меню, направленное на сокращение расходов.
– Нет, спасибо. Мне надо на работу… и я привык к более простой еде. Мясо там, картошка.
Челси провожает меня до двери.
– Что ж, еще раз спасибо, мистер Бекер.
Мы замолкаем, стоя лицом друг к другу на сверкающем черно–белом плиточном полу. Чувствую на себе взгляд четырех пар глаз – дети смотрят с лестничной площадки над нами, слушают, прожигая дыры у меня в затылке.
Но да пошло оно все, почему бы и нет?
Вынимаю из бумажника визитку.
– Вот моя визитка. – Челси берет ее, рассматривая черную рельефную печать и поглаживая пальчиком уголок. – Если вдруг выдастся свободный вечер, и вы захотите поужинать, или пропустить коктейль, или сходить куда-нибудь…
Старшая девочка, которая ненавидит свою семью, недоверчиво фыркает.
– Ты что, только что пригласил ее на свидание?
Не отрываю глаз от лица Челси.
– Да, именно.
Ее щеки заливает нежнейший розовый румянец.
Теперь очередь Ширли Темпл в образе блондинки.
– Но ты же ведь такой старый!
– Мне всего тридцать, – отвлекаюсь от румянца Челси и пронзаю девчонку хмурым взглядом, что не производит на нее абсолютно никакого впечатления.
– Тридцать?! – упирает руки в бока. – У тебя есть внуки?
В груди пузырится смех, но я не даю ему вырваться наружу. Малявка – просто чудо.
– В тридцать лет еще рано иметь внуков, Розалин, – объясняет Челси. Ее внимание снова переключается на меня, и голос становится тише. – Сомневаюсь, что в ближайшем будущем у меня появится свободное время, но… мне очень приятно, что вы меня пригласили.
– Да, конечно, – киваю. – Всего хорошего, Челси. – Беглый взгляд по четырем любопытным лицам побуждает меня добавить: – И… удачи.
Она ей определенно понадобится.
Глава 6
Я принял предложение Брента устроить двойное свидание в субботу. По-моему, все эти встречи – что-то вроде рыбалки. Чем больше удочек одновременно закинешь, тем выше вероятность получить целый мешок съедобного улова. Когда ты голоден, а я определенно голоден, даже побитая жизнью форель кажется аппетитной.
А подруга Люси Паттерсон, коллега из «Эмблем и Глок», однозначно не форель. Симпатичная. Короткие темные волосы, высокая, загорелая, спортивное тело – она упоминала, что заядлая теннисистка, и, судя по ее попке, не врет. Вечер оказался приятным, но не типа Не-Могу-Дождаться-Когда-Залезу-Тебе-В-Трусики-Давай-Трахнемся-В-Переулке-За-Рестораном. Мы встречаемся в местном баре выпить по несколько кружек пива с закусками. Работая в общей сфере, имеем дело с одними и теми же судьями, и прокурорами, и похожими чванливыми боссами, поэтому в основном говорим на узкопрофессиональные темы. Так что складывается впечатление, будто это обычная деловая встреча; и прежде чем расстаться, при выходе из бара договариваемся снова увидеться в следующие выходные.
Состоится решающее свидание номер два.
И если повезет, может, мне удастся перепихнуться уже до конца месяца.
Зашибись.
Добравшись до дома, не могу отвлечься от навязчивых мыслей об одной молодой тетушке с каштановыми волосами, отчего становлюсь длинным и твердым. Ключевое слово – твердым.
Она решительная – мне это нравится. Упорная, но по-женски привлекательная и мягкая.
И абсолютно беспомощная.
Интересно, как она разобралась с Рори после моего ухода? Посадила умника под домашний арест? Назначила ему дополнительные обязанности по хозяйству, типа пропалывания сорняков в саду или стрижки газона? Мой опыт показывает, что физический труд оказывает убийственное воздействие даже на самых упрямых мерзавцев. А газон у Мак-Куэйдов немаленький.
Взяв ноутбук, забиваю в поисковик имя Роберта, брата Челси, сам не знаю зачем. Но жажда информации слишком сильна, чтобы устоять.
Большинство лоббистов – любители легкой наживы. Льстивые, напыщенные специалисты по заключению сделок, опьяненные своей властью над власть имущими, наподобие канцелярских крыс из Службы регистрации транспортных средств. Но, как я и сказал его сестре, Роберт Мак-Куэйд имел репутацию глубоко порядочного человека. Хороший парень, который действительно боролся за доверенное дело.
Поисковик выдал огромное количество ссылок на страницы о его карьере и гибели. Роберт был на благотворительном ужине со своей женой Рейчел, с которой начал встречаться еще в колледже и прожил в браке семнадцать лет. Когда Мак-Куэйды возвращались домой, встречный грузовик с уснувшим за рулем водителем выехал им в лоб слишком внезапно, чтобы избежать столкновения. В некрологе перечислялись профессиональные достижения Роберта Мак-Куэйда и оставшиеся в живых родственники: шестеро детей: Райли, Рори, Рэймонд, Розалин, Риган и Ронан, а также сестра Челси из Беркли, Калифорния. Фотографии – несколько снимков детей в разные годы с любящими родителями на семейных приемах в Вашингтоне. И на одной – Челси с опущенной головой, в черном платье и больших темных очках, рядом с двумя могилами. Выглядит трагически красивой. И очень одинокой.