Взяв Челси за руку, притягиваю к себе. Накрываю ее ладонь своей, и ее ручка исчезает между моими лапищами. Такая миниатюрная. Такая красивая.
− Я тоже считаю, что все здорово.
У Челси на лице расцветает улыбка.
− Хорошо.
Зеваю и потягиваюсь… и черт возьми, больше не чувствую себя куском дерьма! Что-то есть в идее Рэймонда с этим питьем. Надеюсь, он записал рецепт.
− Мне пора на работу. Но прежде чем ехать домой переодеваться, очень хочется принять душ.
Челси проводит пальцами по моим волосам, массируя голову.
− В доме целых пять ванных. Выбирай.
Ухмыляюсь:
− Мне нравится та, что в твоей спальне.
Горячая вода чудесно действует на напряженные мышцы. Опускаю голову, позволяя воде стекать по телу, смывая вчерашний день. Разговор с миссис Холтен и Томом Колдуэллом и чувства, которые они во мне пробудили, утекают в сток.
Вхожу в спальню Челси, обернув бедра полотенцем. Она там, раскладывает лоскуты кружев и шелка по ящикам. Смотрит на меня, провожая глазами капли, сбегающие по груди и животу. Член сразу же твердеет под ее взглядом.
И она определённо это замечает.
Окинув жадным взглядом твердые очертания под полотенцем, с придыханием спрашивает:
− Тебе лучше?
Провожу языком по нижней губе:
− Намного.
После этого полотенце недолго остается на моих бедрах.
В последующие дни мы с Челси вновь находим свой ритм, в спальне и вне ее. Жизнь возвращается к норме – к странному и немного другому виду нормальности, включающему ее и детей. Однажды днем Челси присоединяется за обедом ко мне, Бренту, Софии и Стэнтону, и все это время София держит Ронана на руках. Я вожу Рори на соревнования Малой бейсбольной лиги, и когда его включают в команду, мы все вместе отмечаем это пиццей на заднем дворе. К Розалин приходит новый учитель игры на фортепьяно, и я контролирую, чтобы никаких линеек. Райли открывает для себя группу «5 Seconds of Summer» , и «One Direction» понижаются в статусе. Хотя, честно говоря, разницы между ними не вижу никакой. Ронан теперь спит не просыпаясь всю ночь, что просто зашибись. К Рэймонду больше не цепляется тот придурок. Риган показывает власть своим расширившимся словарным запасом, каждый раз говоря нам «нет».
Все замечательно.
Но потом наступает день, когда меняется все. Когда все летит в тартарары.
После того, как миссис Холтен забрала свое заявление на мужа и решительно отказалась хоть как–то содействовать прокурору, Колдуэллу пришлось снять обвинения с сенатора. Дело посчитали моей победой. Для моей карьеры это чертовски удачный поворот. Теперь я любимый сотрудник Джонаса Адамса и фаворит сенатора Холтена, довольно–таки влиятельного человека в Вашингтоне. Однажды в пятницу во второй половине дня сенатор выкраивает время в своем загруженном графике, чтобы прийти в нашу фирму для встречи со мной. Пообщаться по–свойски и обсудить мое будущее.
Обсудить все детали сделки с дьяволом.
Расположившись в кожаных креслах в кабинете Джонаса, смакуем виски. Холтен разглагольствует о своем близком друге, против которого выдвигают обвинения в отмывании денег. У него темные, бездонные, почти бездушные глаза. Прямо жуть на меня наводят.
Пока сенатор бубнит, у меня в кармане начинает вибрировать телефон. Незаметно бросив на него взгляд, вижу на экране имя Челси. Перенаправляю звонок на автоответчик. Через несколько минут телефон звонит снова, и у меня екает в груди.
Палец на секунду нерешительно зависает над телефоном, но затем я снова отправляю ее на автоответчик. Вполне возможно, это решающая встреча для моей карьеры. Послушать же, сколько метров Ронан смог сегодня проползти, я смогу и позже.
Осушив бокалы, мы плавно переходим на мои недавние дела и на последнее заседание с оправдательным вердиктом. Тут в кабинет входит Вероника, личный секретарь мистера Адамса. Ей явно неловко.
− Извините, что прерываю, джентльмены. – Смотрит на меня: – Миссис Хиггенс на первой линии. Вам срочный звонок, мистер Бекер.
Первая мысль о детях. Рори снова попал в какую–то заварушку? Или с кем–то из них что-то случилось? Может быть, с Риган? Сейчас ее очередь. Что-то относительно несерьезное, конечно же, перелом или порез, который срочно нужно зашить.
Скрываю беспокойство, пожимая плечами и глядя на Холтена и босса:
− Прошу прощения. Приходится платить за большую востребованность.
Адамс кивает:
− Воспользуйся моим телефоном, Бекер.
Они возобновляют разговор, я же подхожу к столу и нажимаю требовательно мигающую кнопку. На линии слышится щелчок, затем пауза перед соединением, и раздается голос Челси.
− Джейк?
Сразу понимаю, что ситуация серьезная. Ее голос… другой. Какой–то плоский и пронзительный одновременно. И говорит с тяжелым придыханием, как если подвернешь лодыжку или порежешь руку и стараешься дышать, превозмогая боль.
− Что случилось?
− Здесь Джанет. С… полицией. У них… ордер…
Пол уходит из–под ног.
− Они забирают детей, Джейк.
Накатывает тошнота, кажется, будто сейчас упаду. Шарю рукой в поисках опоры, чтобы остановить падение.
Сглатываю желчь.
− Выезжаю немедленно. Скажи им… − Подавляю ругательство, готовое сорваться с языка. – Скажи им, я уже еду.
− Поторопись, − шепотом умоляет она. И звонок прерывается.
Возвращаю трубку на место. Приходится задействовать все свое самообладание, чтобы не выскочить из кабинета пулей или не проломить стену, пытаясь сократить путь.
− Прошу извинить, но мне необходимо уйти. – Портфель уже в руках, иду к двери.
Меня окликает Адамс:
− Бекер, у сенатора Холтена свободное время есть только сейчас.
Вцепившись в дверную ручку, оборачиваюсь:
− Еще раз прошу прощения, что не удалось пообщаться подольше, сенатор. Но, − даже не раздумываю над следующими словами, – у меня семейный форс–мажор.
Глава 22
Влетаю в дом. Аж трясусь от бешенства и злости, но изо всех сил стараюсь взять себя в руки. Эмоции делают небрежным и неосмотрительным. А мне нужно быть во всеоружии.
В холле пусто, иду в гостиную. Там первой вижу Райли. У ее ног упакованная синяя парусиновая спортивная сумка. Розалин уткнулась ей в живот и плачет. Райли потирает спину сестренки. Четырнадцатилетняя девочка поднимает на меня полные слез глаза.
− Все нормально, – кивает, пытаясь быть смелой. – Со мной все в порядке.
Замечаю в углу полицейского в форме. Выглядит очень молодо, видимо, только из академии. Интересно, когда он клялся служить и защищать, думал ли, что в обязанности входит вырывать испуганных детей из родного дома? Офицер берет с кофейного столика в углу фото в рамке.
− Не трогай, − рявкаю.
Возвращает фотографию на место и в знак капитуляции поднимает руки. Протискиваюсь мимо него к Челси. Рядом Риган, абсолютно безразличная к суматохе, а из переносной люльки на полу за происходящим внимательно наблюдает Ронан. Глаза Челси широко распахнуты от страха, руки сжаты. Завидев меня, она вздыхает с облегчением.
− Джанет, что за черт?! – Социальный работник стоит рядом с Челси.
Джанет качает головой:
− Я не подавала никаких заявок. Приказ пришел сверху.
− От кого?
«Кому надо оторвать голову?»
− Директор агентства по делам детей и семьи просмотрел дело и принял решение изъять детей. Декстер Смид.