Сквозь водоворот нахлынувших воспоминаний я почувствовала, как тело вздрагивает от судорожного всхлипа. Странно, я ощущала свое тело, несмотря на то, что умерла. А впрочем, почему странно? Ведь всё, что нам известно о жизни после смерти, написано живыми, понятия не имеющими о настоящем положении вещей. Я повела плечом и застонала от волны ноющей боли, прокатившейся от затылка до кончиков пальцев. Значит рассказы о том, что со смертью уходит боль, тоже ложь. Чья-то мягкая рука заботливо погладила меня по лбу, убирая упавшие на лицо волосы. Я всегда была послушным и воспитанным ребенком, никогда не грубила старшим и мужественно терпела холодное отношение сверстников: сомнений быть не могло – после смерти я попала в рай.
- Боженька, это ты? – расплывшись в блаженной улыбке, промурлыкала я.
Боженька тяжело вздохнул и еще раз провел ладонью по моему лбу. Прикосновение было ласковым и приятным, впрочем, странно было бы ждать от Вседержителя чего-то меньшего. А вот как выглядит Творец мира сего представить не получалось: судя по гладкости и бархатистости его рук, уж явно не как почтенный старец с белоснежной бородой, которым я его всегда представляла. Любопытство победило желание и дальше пребывать в состоянии вечного покоя, и я осторожно, щурясь от заливающего лицо света, приоткрыла глаза.
- Боженька, ты так похож на Жозефа, - простонала я, вглядываясь в прекрасное лицо склонившегося надо мной мужчины.
- Хорошо же ты башкой приложилась, - нахмурился «Боженька».
В голове будто щелкнул невидимый переключатель, отвечающий за работу моей логики: я дышу, я могу чувствовать боль, я лежу на коленях мужчины, которого знаю, и я вижу над собой незнакомый, но такой материальный потолок.
- Так я не умерла?
- Нет, но ты очень старалась, - утешил меня Жозеф.
- Где мы?
- В пустующем доме рядом с церковью.
- Преподобная Мика! – Я в панике вскочила, но тут же, скрученная тисками боли, опустилась обратно на пол.
- Осторожней, - Жозеф помог мне сесть и протянул бутылку с неприятного болотно-зелёного цвета жидкостью.
- Настой куяшских трав, - ответил он на мой немой вопрос. – Лучше всякого лекарства помогает.
Я послушно взяла бутыль и, зажмурившись, сделала пару глотков. На вкус пойло оказалось гораздо приятней, чем на вид.
- А насчёт преподобной Мики не волнуйся, – успокоил меня Жозеф. – Она со вчерашней ночи гоняется за Николя. Сейчас это самое безопасное место: ни она, ни отец не додумаются искать нас тут.
- Что случилось после того, как я убежала? – осторожно спросила я, надеясь, что мои собственные воспоминания ни что иное, как галлюцинация, возникшая на почве злоупотребления алкоголем, и сейчас Жозеф со смехом расскажет, как я, возвращаясь с приема, по пьяни налетела на забор.
Лицо красавца, однако, вопреки ожиданиям помрачнело.
- Отец было погнался за тобой, но на твои вопли примчалась преподобная Мика. Эта полоумная ведет на нас охоту с тех пор, как вызнала где-то, что мы церковных благовоний не выносим. Раньше-то мы всегда ей усы утирали, а вчера ты отца так разозлила, что он напрочь бдительности лишился и сам сиганул под ее кадило. Конечно, такая маленькая доза фимиама его не убьет, но вот побегать от этой психопатки, пока силы не восстановятся, придется.
- Значит, прошлая ночь всё-таки не сон, - расставшись с надеждами на нереальность собственных воспоминаний, простонала я.
- Ежа мне под босу ногу, надо было сказать, что тебе все приснилось! – схватился за голову Жозеф.
- Надо было, - угрюмо согласилась я. – Может, попробуешь?
- Не получится, я уже вслух сказал, что надо было сказать, что тебе все приснилось. – Красавец спрятал лицо в ладонях и сокрушённо вздохнул. – Вот ведь подстава, кота мне в штаны...
- Может, не надо кота в штаны? – Как ни странно, даже в такой ситуации я сохранила способность шутить.
- Да это выражение такое просто. Все ковбои на Диком Западе раньше так говорили.
- На Диком Западе?
- Да. Я там вырос.
- Так ты отважный ковбой с Дикого Запада, прилетевший в Крутой Куяш на машине времени?
- Я не ковбой, я вамперлен.
- Ещё лучше. А вообще замечательно стало бы, если бы ты признался, что вы с отцом – психи. Бежали из клиники втроем: ты, пресвятой Николя и преподобная Мика.