Ямачо склонил голову набок и широко вытаращил глаза. На мгновение мне показалось, будто он может читать мысли и сейчас знает, что я думаю о нём, но он всего лишь спародировал позу, которую я сама неосознанно приняла. это, я встрепенулась, отвела глаза и, почувствовав себя крайне глупо, покраснела.
- Только не говори, что я тебе нравлюсь, - превратно истолковал моё зардевшееся лицо аспирант.
- Идиот! Я думала о серьёзных вещах. Нужен ты мне!
- О каких таких вещах?
Отмахнувшись от гласа совести тем, что Ямачо знает уже достаточно, а коль помирать - так с музыкой, я кратко, но обстоятельно поведала ему о своих злоключениях. Фольклорист оказался на удивление благодарным слушателем. Я видела, что в некоторых местах он с трудом сдерживает улыбку (случись всё это не со мной, сама бы посмеялась), но, тем не менее, он не отпустил ни единой язвительной шуточки в мой адрес.
отпустил ни единой язвительной шуточки в мой адрес.
- Значит, рядом с селом находится озеро-прародитель, - задумчиво проговорил аспирант, когда я закончила рассказ.
- Знаешь что это такое? – осмелела я, почувствовав, что собеседник слишком поглощён услышанным, чтобы вновь превратить наш разговор в пародию третьесортного ток-шоу, где два разочаровавшихся в жизни неудачника уныло гнобят друг друга.
- В фольклористике прародителями называют водоёмы, в которых формируются высшие водные духи.
- Водные духи?.. Это те, о которых ты упоминал в письме? Которые, якобы, обитают в болотах с вамперленами?
- Нет, те – низшие. И они не обитают в болотах с вамперленами, а превращают в них людей.
- Зачем?
- Болотные духи питаются человеческим страхом, но сами не могут покинуть водоём, потому заманивают в него людей и превращают в свои живые отростки. А уже с их помощью добывают пищу. Вообще, после превращения упыри лишаются воли, становятся похожи на дистанционно управляемых роботов. Но, если болотный дух слишком слаб, трансформация может выйти неполной, и тогда на свет появляются недолюди, вроде твоих кровососущих знакомых. Такие существа с лёгкостью «отпочковываются» от создателей и начинают жить собственной жизнью. Их тела изменены не до конца, поэтому они не могут питаться страхом, как полноценные упыри, хотя и способны вызывать его у людей. Но и нормальную пищу они принимать уже не могут, усваивают только вещества, содержащиеся в человеческой крови.
- Животную тоже могут пить, - с видом знатока добавила я.
- А вот об этом официальных данных пока нет. - Аспирант довольно ухмыльнулся. – Вообще, тут, конечно, поле непаханое: не только кандидатскую, докторскую защитить можно.
- А высшие духи чем от низших отличаются? – нетерпеливо продолжила расспрос я.
- Гораздо более сильные… - Фольклорист замялся. – Могут покидать пределы своего водоёма… - Опять пауза. – Вообще, высшие водные духи – исчезающий вид. На их изучение нужна специальная лицензия. У меня её пока нет.
- То есть, ты ничего не знаешь? – злорадно подытожила я.
- Если бы ты упомянула об озере-прародителе раньше, я бы покопался в архивах своей наставницы. Она специализировалась на изучении стихийных духов.
- Ну так позвони ей. Мобильные телефоны здесь не ловят, а вот со стационарными всё в порядке.
- Боюсь, чтобы ей «дозвониться», нужен не телефон, а хороший медиум…
- Она что…того?
- Скорее всего. Позапрошлым летом её исследовательская группа пропала без вести. Тела так и не нашли, но учитывая особенности некоторых существ, с которыми нам приходится иметь дело, от них могло попросту ничего не остаться.
- Жуть какая. - Я поёжилась.
- Специфика работы, - пожал плечами аспирант. – Зависимость между квалификацией исследователя и продолжительностью его жизни в нашей профессии обратно пропорциональная. Те, кого это не устраивает, отсеиваются ещё на первом курсе.
Я непроизвольно поморщилась: жизнь - самое ценное, что есть у человека. Как кто-то может добровольно обменять это сокровище на порцию сомнительных приключений?
Углубиться в размышления о смысле бытия мне помешала заглянувшая в комнату тётя. Окинув нас любопытным взглядом и проигнорировав мою угрюмую физиономию, она расплылась в хитрой улыбке: