Если до этого Ямачо и проигрывал (что сомнительно, судя по затравленному виду его противницы), то моё появление переломило ход сражения. Преподобная Мика, привлечённая грохотом родного кадила, на момент отвлеклась. Это стало её роковой ошибкой. Развернув бамбуковый меч параллельно земле, Ямачо перехватил его двумя руками и сгрёб умалишённую так, что её голова оказалась зажата между его телом сзади и впившимся в шею синаем спереди. Мика, пытаясь вырваться, негодующе взвыла, как кошка, которой наступили на хвост, но силы были неравны. Смекнув, что с мечом ей не совладать, желтоглазая ведьма оторвала от него руки и переключилась на лицо захватчика. Пару раз её пальцы скользнули в опасной близости от глаз аспиранта. Ямачо подался назад и ослабил хватку. Мика, молниеносно подсунув пальцы между шеей и мечом, повисла на нём, как спортсмен на перекладине турника.
Положение становилось критическим. Словно в кошмарном сне, я видела, как обрушиваются сдерживающие нашего противника деревянные оковы. Мгновение - и синай с глухим стуком приземлился на землю. Сумасшедшая была свободна. Неужели это конец? Не помня себя от ужаса, я подалась вперёд и махнула кадилом прямо перед её лицом.
- Фшааааа! – злобно оскалилась на меня преподобная Мика.
- Фшааааааааа! – с удвоенным энтузиазмом отозвалась я.
Ямачо оторопел. Умалишённая, к счастью, тоже. Ещё бы, выглядела я, должно быть, впечатляюще: вся грязная, волосы растрёпаны, стою враскоряку из-за больной ноги, размахиваю попеременно то фонарём, то кадилом, да ещё шиплю, как масло на раскалённой сковороде. Пришла бы в таком виде на кастинг фильма ужасов, наверняка получила бы роль главного монстра.
- Фшииии! – будто огрызаясь, прошипела Мика.
- Фшииии! Фшаааааа! – раскручивая кадило над головой на манер пропеллера, усмирила её пыл я.
Мой подельник нагло бездействовал.
– Чего стоишь? – набросилась я на него. - Хватай её скорее!
- Зачем? По-моему, вы нашли общий язык.
Я вновь уподобилось калёному железу, сунутому под струю воды. Ямачо смиренно изобразил жест «сдаюсь» и скрутил руки почти не сопротивляющейся Мики у неё за спиной.
- Мы не желаем тебе зла, - тоном прожжённого политика, вышедшего на мирные переговоры, известил рыжую бестию он. - Если пообещаешь вести себя хорошо, мы тебя отпустим.
Я собралась возразить, что не намерена отпускать эту ненормальную до тех пор, пока сюда не явятся работники психбольницы со смирительными рубашками, но из-за перевозбуждения, вызванного экстренной мобилизацией организма, опять получилось какое-то нечленораздельное клокотание. Ямачо и преподобная Мика воззрились на меня с таким видом, будто я была оборотнем, на их глазах приступившим к смене ипостаси.
- Опусти кадило, она тебя не тронет, - всё тем же дипломатическим тоном обратился ко мне аспирант.
Мика согласно закивала.
Что, теперь получается я тут главная злодейка? Добро объединилось со злом, чтобы победить ещё большее зло? Прекрасно! Очаровательно! Давайте они ещё теперь поженятся, а я приму постриг и стану преподобной Микой номер два - преподобной Аней.
Злость сменилась апатией, прилив сил – усталостью, и кадило легко выскользнуло из моих обессиленных рук: пусть эти изверги делают, что хотят, но клянусь, мой призрак будет преследовать их до смертного одра.
- Козлодоина, - явно копируя миротворческие интонации Ямачо, протянула преподобная Мика, – уходи отсюда, тебе здесь не рады.
- Скажи это ему, - раздосадовано огрызнулась я, кивая на предателя. – Это он меня в село приволок.
- Тебе здесь тоже не рады, - охотно подтвердила полоумная, повернувшись к аспиранту.
- Кто не рад? – будто ведущий допрос следователь отозвался тот.
Мика молчала. Ямачо задумчиво сложил руки на груди и, медленно обогнув «подозреваемую», остановился напротив неё бок о бок со мной. Мне не понравилось, что он отпустил умалишённую, но так как она не предприняла попыток ни к бегству, ни к нападению, озвучивать свои опасения я не стала.
- Кто не рад? - с нажимом повторил Ямачо. - Почему ты на нас напала?
Я, войдя в образ помощника следователя, направила фонарь Мике в лицо, но «шеф», раздражённо цокнув языком, отобрал игрушку.
Рыжая бестия, опустив голову, недоверчиво зыркала на нас исподлобья.