Рывок, остановка, ещё рывок, - усилия оказались не напрасными. Прежде, чем завеса тьмы опустилась на лес, деревья начали редеть, а вдалеке послышался гудок поезда. Облегчённо вздохнув, я повалилась на гнилую листву.
Главные герои фантастических книг если и умирают, то только в финале и только в сражении с главным злодеем. Ещё никогда мне не встречался борец с нечистой силой, который бы отдал концы из-за банальной простуды. А впрочем, потому подобные истории и называют фантастическими: в них всё не так, как в жизни… Надо было меньше налегать на приключенческую макулатуру и больше на учебники по ОБЖ. Если бы я знала, как развести костёр без спичек, согреться в мокрой одежде и добыть пропитание в условиях дикой природы, всё закончилось бы не так плачевно. Теперь же я могла только бессильно глотать слёзы, валяясь на сырой земле под зябким моросящим дождём. Кажется, снова наступило утро, кажется, мне удалось надолго потерять сознание, что в моём случае было равносильно сну, и, что самое удивительное, кажется, я всё ещё была жива.
Вдали опять загудел паровоз. Осталось пройти совсем немного…но сил не оставалось даже на то, чтобы просто принять вертикальное положение. Меня трясло от озноба, как пудинг, поставленный на шаткий табурет, каждая клеточка тела ныла, в горле стоял слизкий, пульсирующий комок, вместе с которым, казалось, стоит кашлянуть, вывалятся все внутренности. Время шло, а облегчение всё не наступало, напротив, состояние моё только ухудшилось. Теперь противная слизь потекла даже из глаз, лишая меня способности нормально видеть.
Дразнящий, насмешливый гудок раздался совсем близко. Натужно заскулив, словно раненая собака, я собрала остатки воли и, упершись руками в землю, поднялась на ноги. Как ни странно, стоять было легче, чем лежать. Идти тоже оказалось не так уж сложно: боль в ногах на фоне общего состояния казалась даже приятной. «Ещё немного и будут рельсы, ещё немного и будут рельсы, ещё немного и будут рельсы», - непрерывно, словно буддистский монах сутры, бубнила под нос я, пока железная дорога действительно не вырисовалась посреди луга. Едва прекратившиеся слёзы опять потекли по щекам, теперь уже от счастья. Неизвестно, сколько испытаний ещё ждало впереди, но теперь я хотя бы знала, куда идти.
Шагать по шпалам было куда приятней, чем по размокшей земле. В детстве родители часто брали меня с собой на вокзал. Пока они болтали с другими взрослыми, я украдкой спускалась на железнодорожные пути и с криками «Ту-ту!» носилась туда-сюда, изображая поезд. Мама каждый раз сердилась, иногда мне даже влетало, но отказаться от игры я не могла. Рельсы манили меня, представляясь зачарованной дорогой, ведущей в волшебную страну. Даже теперь, по прошествии стольких лет, сердце сладостно заныло в предвкушении чуда, стоило ноге с глухим шлепком опуститься на деревянную перекладину шпалы.
Чудо свершилось – совсем скоро впереди показались крыши домов. От человеческого поселения меня отделяла теперь только река, которую без труда можно было пересечь по чугунному железнодорожному мосту. Почувствовав прилив сил, я кинулась к лестнице, ведущей на узкую пешеходную дорожку, и… всё испортила: подвернула ногу, поскользнувшись на мокрой ступеньке. Но даже это не смогло меня остановить - слишком близкой казалась цель, и слишком больно было от неё отказываться, гораздо больнее, чем ступать на повреждённую стопу.
Переход представлял собой железный каркас, выложенный старыми, сколотыми по краям бетонными плитами. Закреплены они не были и при каждом шаге опасно подрагивали под ногами. На середине моста две плиты и вовсе отсутствовали. Дыра была не то, чтобы широкой, но в моём теперешнем состоянии даже лужа казалась непроходимым морем, так что, дохромав до отверстия, я в нерешительности остановилась.
Сзади засвистел очередной поезд. И что делать? Перелезть дыру, чтобы покинуть мост до приближения состава или подождать, пока он пройдёт мимо, а уже потом без лишней спешки преодолеть остаток пути? Второй вариант казался более разумным, но стоять на трясущемся островке бетона в каком-то метре от оглушительно грохочущей машины… Была не была – повернувшись лицом к рельсам, я переставила подвёрнутую ногу на плиту за проломом. Сразу после этого я планировала перенести вес со здоровой конечности на повреждённую и быстро перескочить на другую сторону, но боль, пронзившую ступню, вытерпеть оказалось выше моих сил. Вернуться в исходное положение я тоже не смогла - так и застыла над дырой, как раскрытый циркуль.
Поезд приближался. Мгновение - и он уже мчался мимо, обдавая меня потоком тёплого воздуха. С благоговейным ужасом взирала я на огромную железную змею: дыхание спёрло, а в висках барабанило так, что грохот колёс был едва различим.