Выбрать главу

Джона откашливается, мы с Обри обмениваемся недоумевающими взглядами. Как можно не знать, кто мы? Разве о нашем приезде не должно было стать известно, и не только среди тех, кто занимается наймом помощников на лето?

– Но мы действительно родственники, – говорю я. – Мы ее внуки.

– Да, было бы здорово, правда? – усмехается Карсон, но, когда никто из нас не поддерживает его веселья, улыбка исчезает. – Подождите, вы что, серьезно?

– Эдвард вам не говорил? Мы переписывались с ним еще с апреля. – В порыве доказать свои слова я вытаскиваю из сумки папку с распечатками. – Вот, если хотите убедиться, здесь все есть.

Карсон берет ее, но тут же возвращает мне, едва взглянув.

– Он мне ни слова не сказал! Ну, Эдвард! Поверить не могу, как можно быть таким безответственным! Если бы он не ушел сам, я бы его уволил! Сейчас посмотрю, не оставил ли он каких-то записей.

Карсон яростно бьет по клавишам. Мы ждем в неловком молчании. Наконец его лицо проясняется.

– Ладно, я ничего тут не нахожу, но, к счастью, ваша бабушка как раз здесь, на месте. Мы только что закончили ремонтировать бальный зал, и она его осматривает. Если подождете буквально несколько минут, я приведу ее сюда.

Глаза Обри расширяются в тревоге:

– Что, прямо сейчас?

Карсон вскакивает на ноги с решимостью человека, стремящегося исправить свой промах.

– Именно сейчас! Я скоро!

Он пулей выскакивает в коридор, оставив нас неловко стоять у стола. Я вытираю вдруг вспотевшие ладони о подол. Мне казалось, что я готова к встрече с бабушкой, но сейчас, когда это вот-вот произойдет, оказывается, что нет. Голова совершенно пустая. В комнате царит абсолютная тишина, только откуда-то – наверное, из динамиков в холле – едва слышно доносится фоновая музыка. Качество звучания оставляет желать лучшего, но через несколько секунд я различаю знакомый мотив и едва не смеюсь от радости. Это «Африка» группы «Тото», у мамы в детстве она была любимой песней. На единственном семейном видео, которое я пересматривала несчетное количество раз, четверо младших Стори вместе распевают ее на пляже.

Музыка странным образом как нельзя лучше оттеняет приближающиеся шаги и напористый голос Карсона:

– Как удачно, что я успел до вашего отъезда, миссис Стори!

Обри рядом со мной громко сглатывает. И вот бабушка стоит перед нами. Впервые в жизни я вижу ее наяву – таинственную, неуловимую, эксцентричную Милдред Стори.

Я скольжу по ней взглядом, выхватывая одну деталь за другой. Первыми бросаются в глаза драгоценности, их нельзя не заметить – двойная нитка глянцево-переливчатого серого жемчуга, ярко выделяющегося на строгом черном костюме, и такие же подвески-сережки. Туфли на каблуках впечатляющей для женщины за семьдесят высоты. Завершает наряд маленькая шляпка с вуалью. Общий вид такой, будто бабуля собралась на похороны какого-нибудь престарелого государственного деятеля. На черной сумочке лакированной крокодиловой кожи поблескивает золотой замочек. Я повидала в Нью-Йорке подделок, чтобы сразу распознать настоящий «Биркин» за двадцать тысяч долларов.

Знаменитые высокие скулы Милдред с возрастом утратили рельефность, но накрашена она все так же безупречно, как на всех виденных мною фото. Однако самое примечательное в ней – это волосы, собранные сзади в низкий пучок, такие снежно-белые, что даже не верится в естественность их цвета.

Ее блестящие глаза перебегают с Обри на Джону, которые совершенно не похожи на своих отцов, и останавливаются на мне, и я замечаю в них искорку узнавания.

– Значит, это правда, – произносит бабушка негромким хрипловатым голосом. – Вы и в самом деле здесь.

Я с трудом перебарываю иррациональный порыв сделать книксен.

– Спасибо, что пригласили нас…

Та с резким выдохом сдвигает брови.

– Пригласила? – повторяет она.

Мы недоуменно смотрим друг на друга, пока молчание не прерывает нервное покашливание Карсона. Лицо бабушки вновь превращается в гладкую, без малейшего выражения маску.

– Да, действительно. – Милдред перекладывает сумочку из одной руки в другую. – Вы, должно быть, устали с дороги. Карсон, отведите их в комнаты для персонала, пожалуйста. Я поручу своей помощнице подобрать более удобное время для нашей беседы.

Карсон, маячащий сзади, выглядит совершенно растерянным.

– Да, конечно. Простите, мне нужно было самому догадаться…

– Ничего страшного, – холодно откликается Милдред. – Все в полном порядке.

Однако я знаю, что это не так. До того, как к ней вернулось самообладание, из путаницы моих мыслей выделилась одна – кристально ясная и прозрачная: бабушка не имела ни малейшего представления, что мы должны приехать.