«Группа захвата» возвращалась к десерту, весело обсуждая баталию. Жека, захлёбываясь от восторга, описывал женщинам поэтапно схватку с «этими австрияками». Но как говорится, чтобы понять в полной мере, надо самому увидеть, поэтому, выслушав мужскую сторону, Нелли вместо восторга всплеснула руками и тихо сказала: «Ну, вы даёте!» Кузьмич, сразу поняв расстановку сил, снова мягко упал мне на ноги под столом. Я незаметно для присутствующих ласково погладил его щиколоткой. Пёс, почувствовав одобрение, расслабился и довольно рыкнул. Потом мы ехали по вечерней Вене, и она была совершенно другая, загадочная и чужая. «Так нам и не удалось поговорить, – прощаясь, заметил Шорин. – Завтра в 11 за тобой зайду и на работу. Проблем полно, отдыхать не придётся, шучу, конечно. Тореадор, смелее в бой!» – пропел он и исчез. Из последних сил уложив детей и упав на диван, мы поняли, что не заснём и…заснули моментально.
НАЧАЛО 2. ПРОДОЛЖЕНИЕ.
И тут же наступило завтра. Будильник, как всегда, зазвонил не вовремя. Спотыкаясь о коробки, мы подняли детей, позавтракали. Ребята занялись своими вещами, сортировали их и раскладывали по шкафам. Я побрился и привёл себя в офисный вид. Приехал Шорин, подтянутый и деловой. Сообщил план: «Все грузимся в машину, там ждёт Нелли. Женщин и детей везём в Торгпредство. Они там всё узнают и запишут. А мы – в офис, отметимся и тоже в Торгпредство. Документы не забудьте». Живописной толпой мы вывалились на Техникерштрассе напротив французского посольства – хороший ориентир для поиска своего дома тёмными вечерами. Путь в Торгпредство и затем до офиса занял четверть часа, и вот мы уже входим в солидную дверь, сбоку от которой висит табличка, на которой на русском и немецком языках начертано: «Представительство фирмы Руссманнмашиненбау Австрия (Russmannmaschienenbau Austria)». Внутри почти у входа застеклённое до потолка помещение, вероятно, для секретаря, где пока никого не было. Дальше по коридору двери в кабинеты. Из одной, улыбаясь фирменной улыбкой, показался Илья Самсонов собственной персоной: «Ну вот, хоть одна рабочая лошадка появилась, даже конь, а то одни начальники, работать некому»– весело балагурил он, пожимая мне руку. Правда, веселья у него в глазах не было. «Ну, вот и твой кабинет, надеюсь, будешь сидеть один, для Рощина с приёмщиками есть помещение. Но пути Господни неисповедимы, могут кого-нибудь ещё прислать. Это вполне возможно, так как Минфин бумаги подписал, скоро деньги начнут переводить, значит, внимание к нам увеличится. Пойдёмте, проведём первое совещание, чего откладывать, да и обед скоро». Кабинет Самсонова был небольшой, под стать замначальника представительства. «Думаю, аперитив не помешает, – сказал Илья, доставая из холодильника бутылку шнапса, – да и с приездом надо». Казалось, что такое поведение Самсонова утомляло Шорина. Он слегка хмурился и, наконец, проворчал: «Ты не суетись так. Всё идёт нормально. Рощин и остальные через две недели приезжают, время есть. Обсудим и план набросаем, но завтра, а сегодня – быт, быт, быт». Тем не менее, он уселся, пригласил меня располагаться, подождал, пока Илья наполнит рюмки и, подвинув к себе блюдечко с орешками, произнёс задумчиво: «Удачи нам, друзья!» Выйдя из офиса, мы решили идти в Торгпредство пешком, так как ходу там было пять минут, а машина была очень удачно припаркована. Наших женщин и детей нашли во внутреннем дворе Торгпредства, они беседовали с элегантно одетой женщиной и выглядели вполне довольными. «Девочки,– ласково проворковал Шорин, вы наверняка ещё не всё обсудили, а нам в бухгалтерию надо, а то деньги кончатся». Познакомился с главным бухгалтером, который оказался полноватым мужчиной, очень похожим на финансового работника. Обменяв своё командировочное удостоверение на пачку австрийских шиллингов, я почувствовал себя более уверенно, но о независимости пока не могло быть и речи. «Значит так,– снова взял инициативу на себя Шорин, – опять всех забираем, едем на рынок, там женщины всё покупают, Нелли поможет». Мы пошли к офису, сели в машину и поехали на рынок, который назывался «Нашмаркт» (Nashmarkt). C трудом найдя место для парковки, мы отправили женщин и детей за провизией, а сами уединились в одной из многочисленных кафешек. «Расклад такой: завтра я утром занят в посольстве, а ты отправляйся в офис. Самсонов тебе в деталях обрисует ситуацию, и вы набросайте план действий по проекту. Задавай ему вопросы по существу, никаких «левых» разговоров не поддерживай, но и не задирайся. Пусть у него дядя и амбиции, постепенно во всём разберёмся. Наше бюро – детище трёх родителей: Минмаша России, австрийской фирмы Машиненбау унд Техник, (со Шлиттером ты уже в Москве познакомился), и немецкой фирмы Тиссен Крупп Маннекс. Всю подноготную, историю, борьбу и т. д. тебе осветит Самсонов, а я подъеду и включусь в разговор. А сейчас по кружке бочкового прохладного австрийского пива! Не волнуйся, ещё успеешь меня наугощать». «Заводиться» не стали, утолили жажду, забрали затоваренных женщин и детей и, поблагодарив Шориных, занялись устройством своего быта. Вещи находили свои места, еда готовилась, коробки компактно складывались и прятались за шкаф. Дочь Оля раскладывала учебники и одновременно читала. Женя пошёл во внутренний двор в надежде познакомиться с какими-нибудь, как он проговорил, местными. Через час обед был готов, и тут мы заметили отсутствие младшего. Пришлось идти во двор и звать его. Несмотря на то, что он был голоден, Евгений проявил вредность характера (ничего не поделаешь, сыновья часто похожи на мать) и заявил, что я помешал ему наподдавать новому приятелю. Тем не менее обед прошёл в тёплой обстановке и обмене мнениями. Жена с детьми должна была на следующий день ехать в школу, для чего им в 8 утра надо было быть в Торгпредстве, откуда отходил школьный автобус. Школа располагалась на севере Вены в зелёной зоне в получасе езды от Торгпредства. Собрав портфели и сменную обувь, решили прогуляться рядом с домом. К вечеру похолодало, поэтому прошлись только до памятника советским воинам, который был установлен на площади Шварценбергплац весной 1945 года. Он представляет собой фигуру солдата со щитом и знаменем Победы в руках. Постояв немного у памятника и почитав имена солдат и офицеров, высеченных в граните, мы вернулись к своему пристанищу. Усталость сделала своё дело, и через полчаса дети спали. Хорошо быть маленьким, когда за тебя всё решают. В детстве кажется, что так будет всегда, поэтому взрослеешь совершенно неожиданно. Первый рабочий день начался со звона будильника. Все вскочили и какое-то время не понимали, где находятся. Потом позавтракали, собрались, и десант, состоящий их Люды, Оли и Жени, в боевой раскраске и экипировке, рванул в Торгпредство. При полном параде, бритый и с мытой шеей я вышел на волю. Было без пяти девять. Идти до офиса было 5 минут. Окинув хозяйским взглядом вывеску, я нажал на звонок. Почти тотчас же дверь распахнулась, и я оказался лицом к лицу с молодой женщиной. Мы поздоровались, но она не сдвинулась с места и смотрела так, как будто не собиралась меня пригласить войти. Длилось это несколько секунд, затем она повернулась и, освещая дорогу пунцовыми ушами, двинулась по коридору, на стенах которого красовались миниатюры с русскими и австрийскими сюжетами. «Вы ведь Зернов Виктор Викторович? – проговорила она с сомнением в голосе и, получив подтверждение, указала мне на дверь.– А это ваш кабинет». « А вы, значит…»– мягко прошелестел я, оценив миловидность и стройность незнакомки. «Я Анна Николаевна Самсонова, временно на хозяйстве, пока все не собрались. Вы пока осваивайтесь, муж сейчас придёт, он меня предупредил. А я вас кофе напою»,– сказала она не особенно настойчиво, глядя куда-то мимо моей головы. «За кофе спасибо, он у вас, наверное, вкусный, но мы его с Ильёй вместе выпьем, а сейчас хочется кабинет посмотреть и подумать». На улыбку мне ответили и оставили в покое. Кабинет был метров 10, в нём было всё необходимое, поэтому я не стал сильно задумываться о преобразованиях. Позже, когда приедет Рощин, он этим и займётся. Единственное, чего захотелось, это проверить кресло. Испытание быстро закончилось, потому что зашёл Илья, и история с кофе повторилась. Пока нам готовили кофе в настоящей кофемашине, он достал две уже известные рюмки, известную бутылку и, не спрашивая, налил «по маленькой». « Ага, – подумал я,– вот жизнь здесь другая, а приёмчики очень похожи». Ждать не стали, и пока Анна несла кофе, рюмки снова были наполнены. Мы сидели друг напротив друга за приставным столиком, пили горячий напиток, и мне было необычайно спокойно. Илья вышел за бутербродами, вернулся и, лукаво посмотрев на меня, хмыкнул: «Анна вообще сначала тебя не за того приняла, думала, что ты артист, которого где-то видела. Женская фантазия! Ладно, теперь к делу. Года три назад немецкая компания Тиссен Крупп Маннекс получила предложение войти в состав станкостроительного кластера, который находится в Магнитогорске. В этой новой структуре хотели бы участвова