ть и другие регионы, включая Центр. В настоящее время отечественные предприятия способны обеспечить только около десяти процентов потребности Советского Союза в станках, поэтому оборудование, выпускаемое предприятиями, входящими в кластер, будет очень популярно на нашем рынке. В этот кластер войдут кроме машиностроительных заводов какой-нибудь литейный комплекс, а также предприятия электротехнической и химической промышленности. Химия и металлургия будут за нами, а вот машиностроение, включая электронику, планируется позаимствовать у немцев. В этом суперпроекте заинтересованы не только отдельные регионы, но и банки, научные общества и даже Росатом, который, наряду с государством, может явиться инвестором. Росатом вместе с руководством Челябинской области пытались подмять ситуацию под себя, но тут нашлись внимательные люди, и постепенно вектор стал поворачиваться в сторону государственных интересов. Правительство, понимая важность развития машиностроительного комплекса, что влечёт за собой грандиозные изменения во всей промышленности, решило вмешаться и, с учётом интересов всех ведомств, желающих принять участие в этом, подписало (Минмаш и Тяжмашспецмонтаж) с фирмой ТКМ (ТиссенКруппМаннекс) долгосрочный договор. Ты его теперь наизусть выучишь. Его завизировала куча организаций, включая Министерство Внешней Торговли, мой проектный институт и твой завод. Все тонкости проекта изложены в различных приложениях. Они касаются финансирования, проектирования, строительства, монтажа и т.д. Конечно, многое в процессе согласования проекта может измениться и даже точно изменится, поэтому нужно быть к этому готовыми. Я надеюсь, что не изменится то, что современный и использующий новейшие технологии комбинат будет построен в центральном районе, около Коломны, на базе предприятия, фундамент которого и коробка уже готовы. В существующие объёмы надо будет вписать закупаемое оборудование. Группа наших проектантов находится сейчас в Германии в Кёльне. Они уже приступили к заключительной стадии проектирования. Я курирую эту группу, и все вопросы, связанные с проектированием и размещением оборудования, будут проходить через меня. Вся работа по станкам, увязка их с проектом, контроль производства, приёмка, отправка и связанные с этой работой процедуры ложатся на Шорина и тебя. В любом случае ты – головная фигура по техническим вопросам, так как на нас с Борисом вся финансовая и организационная деятельность, и пока она не войдёт в рабочее русло, ничего не будет двигаться. Да, кстати, так как в производстве ряда деталей будут использоваться советские станки, к нам в команду возьмём Николая Николаевича Субботина, который в Торгпредстве представляет Внешнеторговое объединение «Станкоимпорт». Он с нашей помощью будет выполнять план, а мы использовать его австрийские и немецкие связи и старенькую машину «Симка», которая не такая уж старая и с нетерпением тебя ждёт. Права, надеюсь, не забыл? Ну вот, сначала поездишь с нашими международными, потом получишь местные и, даст Бог, новую машину. Она тебе понадобится больше всех. Во-первых, встретить всех приезжающих, во-вторых, на рыбалку здесь не ходят пешком и, в- третьих, ездить на заводы в Австрии и Германии для контроля и приёмки, семью возить в горы на лыжах и т.д. Ну а первую зарплату, когда финансирование откроют, пойдём обмывать пешком, тем более до этого момента недолго осталось: Москва сказала, что письмо из Минмаша уже в пути. Да и Рощин с приёмщиками плюс девушка-красавица вовсю собираются, сообщение о дате приезда будет на днях – поедешь, встретишь, разместишь». «Ну, запугал человека своими страшилками!» – послышался насмешливый басок – говорок Шорина, который стоял, улыбаясь, на пороге. За его спиной виднелась Анна с тарелкой бутербродов. «Всё, что Акимыч сказал, это обязаловка, без этого мы не проживём, а вот рыбалка – это святое. За это выпить надо. Аня, присоединяйся, мы немного, потом документы посмотрим и на обед, а часа в два к Субботину пойдём знакомиться и машину экспроприировать». Так как моё вынужденное молчание затянулось, я, подняв рюмку с абрикосовкой, весело сообщил, что благодарен за внимание, что рыбалка – это действительно святое, что постепенно разберусь со всем, и, видя, что Борису не терпится махнуть с устатку, чокнулся с ним с первым, а потом и с остальными. Потом мы смотрели с Шориным документы. Оригиналы основного контракта были в Минмаше и головном офисе фирмы ТКМ, они были ими и подписаны. Там были изложены все юридические и финансовые условия, взаимные обязательства, объёмы, сроки и гарантии. Конкретика, спецификации, проектная часть – всё это было вынесено в многочисленные приложения, которые были запараграфированы организациями, имеющими к этому прямое отношение. Над некоторыми приложениями ещё продолжалась работа, и они находились на согласовании у наших, немецких и австрийских специалистов. «Тебе сейчас нужны основной контракт и поставочные спецификации, которые необходимо проштудировать и составить план приёмки станочного оборудования. Мы его потом согласуем с австрийцами и немцами и пошлём в Москву на согласование. В Минмаше уже начала работать координационная группа, а в Коломне образована временная дирекция стройки и монтажа оборудования, вот там всё и будет сходиться. Так что после обеда садись и набрасывай план, потом его уточнишь с рощинской командой, посмотрим вместе, передадим австриякам, а они уже со своей стороны внесут уточнения, согласовав с австрийскими и немецкими заводами. Ты должен понять, что основная организационная работа будет осуществляться в Вене, здесь и жизнь попроще, и вопросы многие решаются легче. Всё-таки нейтральная страна. А русская школа, лицензии на рыбалку, отдых детей и взрослых многое значат, я это начал понимать. Сейчас на обед, потом приходи сюда, и вместе штурмуем Торгпредство. Получим машину, отгоним на Техникер, может, потренируемся парковаться». На улице прохладно – конец ноября – и как-то промозгло. Жена с детьми были уже дома, вроде бы не разочарованы, настроены по-деловому. Школа понравилась, учителя внешне тоже, учебники получили, задания переписали. Младший рассказывал в лицах об отношениях в классе и с соседом по парте. Дочь что-то писала в тетради. Мне дали слово и получили порцию информации. Услышав про «Симку», сын стал навязываться в компанию по походу в Торгпредство, но был на взлёте успокоен обещанием при первом удобном случае прокатить. В общем, все под аккомпанемент разговоров занимались своими делами, а я поел и поспешил в офис. Дверь была заперта, и на звонок никто не ответил, но тут же подъехал «Пассат» Самсонова, и Анна, выпорхнув из машины, вручила мне ключ, извинившись, что забыла его мне отдать. «Потому и ели мы в спешке, за всё платить надо»,– полушутя – полусерьёзно сказала она. «Пустяки, дело житейское», – притворился я Карлсоном и пошёл смотреть бумаги. Вскоре подъехал Шорин, с трудом нашёл парковку, и мы отправились на Аргентиниерштрассе пешком. Субботин оказался сухощавым мужчиной за 50 , серьёзным, но каким-то неубедительным. Казалось, что он не очень хочет сделать нам приятное, но Борис похлопал его по плечу и изрёк что-то вроде: «Ну, мы машину арендуем не просто так, а на паритетных началах, то есть возим вас, если форс-мажор, обслуживаем её и оформляем контракты на советские станки по спецификациям, которые Виктор Викторович вам скоро представит. Вы поговорите, а я скоро вернусь». Оказалось, что Субботин знал и мой завод, и директора, поэтому явно помягчел, вручил мне визитную карточку для связи, ключи, документы на машину и талоны на бензин. Мне талоны ни о чём не говорили, но я решил не нарушать создавшуюся тёплую атмосферу своими вопросами. «Я практически всегда здесь, но лучше позвоните, когда соберётесь, да и живу я на Техникер», – любезно попрощался он, когда вечно спешащий Шорин поволок меня знакомиться с зам торгпреда. «Он тоже рыбак, вообще свой парень, в случае чего к нему по любому вопросу, он решит». Иван Иннокентьевич Костин внимательно на меня посмотрел, пожал руку и тихо, как на рыбалке, проговорил: «Мне о вас Борис рассказал. Будем вместе работать, двигать проект – он на виду, да и рыбачить тоже». При слове «рыбачить» его глаза затуманились, но он взял себя в руки. «Да, визитки закажите. С ездой пока поосторожнее. Если надо будет что-то, а никто не в состоянии помочь или не хочет, то ко мне». «Симка» стояла во дворе Торгпредства. Я запустил движок, смахнул пыль с ветрового стекла найденной в салоне тряпкой и сел за руль. Борис пристроился рядом. Надо сказать, что задним ходом у меня получалось не очень, но из ворот Торгпредства мы выехали лихо. Шорин смотрел на меня со смешанным чувством одобрения и сомнения. «Давай налево, здесь одностороннее, и два раза налево, и прямо до Техникер, будем парковаться. Побалуемся и снова в офис». Полчаса пролетели незаметно, мы кружили по соседним с бюро улицам и использовали любую возможность припарковаться в любое свободное место у тротуаров, дворов и ворот. Обстановка кардинально отличалась от московской, автомашина «Симка», несмотря на небольшую длину, часто не сразу умещалась в намеченное пространство, и приходилось повторять маневр еще и ещё раз под бодрые советы Шорина. «Выкручивай колёса, не стесняйся, ещё раз туда-сюда крути, смотри за левым задним уг