– Итак. Четвертого числа вас назначили начальником отдела. Зарплату повысили? – с завидным энтузиазмом расспрашивал Максимов.
– Ну да, – кивнула девушка, не усматривая пока связи с нападением.
– Другие претенденты на должность были?
– Не знаю. Вероятно. Я как-то сплетнями не увлекаюсь, – чопорно ответила Яна, оправдывая свои недавние размышления о собственном образе жизни и мыслей.
– А если все же подумать? – не удовлетворился ответом Тимофей.
– Ну, кажется, рассматривались другие кандидатуры.
– Какие именно? – с подчеркнутым терпением спросил он.
– Никита Мостовой из нашего отдела и сотрудница из соседнего, как зовут, не помню, я не особенно интересовалась, – пожимая плечом, проговорила Яна.
– А почему не интересовались? Вам не хотелось повышения?
– Хотелось, конечно. Но я сторонник честной борьбы и в интригах не участвую. Я была уверена, что начальство повысит наиболее достойного, не важно, кто это будет, – сказала девушка и почувствовала, как смешно, нелепо, фальшиво и претенциозно звучит ее ответ. А ведь она действительно так думала и так делала. Может, она безмозглая идеалистка?
– Зря. В нашей жизни, далекой от идеалов пионерской организации, пренебрегать столь эффективными методами не стоит, – с тонкой, едва заметной усмешкой произнес Тимофей. Начальственная дочурка его забавляла. Взрослая тетка ведет себя, как тургеневская барышня или как Тимур и его команда. И кажется, жутко собой гордится. Музейный экземпляр. «Последняя идеалистка», экземпляр обнаружен в Петербурге в первой четверти двадцать первого века.
– Скажите, Яна, насколько сильно эти люди хотели занять вашу нынешнюю должность? – спросил мужчина, стирая с лица неуместную улыбку.
– Вы что, намекаете, что это кто-то из них мне голову хотел проломить? – с кривой, полной скепсиса улыбкой спросила Яна.
– А вам представляется, что убийства совершаются, лишь когда на кону миллионный куш? Пойдите включите телевизор, там наверняка идет какая-нибудь хроника происшествий, и послушайте, что чаще всего становится причиной самых жестоких и кровавых преступлений. Мелкие обиды, копеечное наследство, зависть и ревность, и все это, заметьте, на бытовом уровне, – с горячностью проговорил Тимофей.
«Ну, тебе виднее», – презрительно глядя на гостя, подумала девушка.
Тимофей ее взгляд поймал, взял себя в руки и спросил ровным бесцветным голосом:
– Так что с вашими коллегами?
– Понятия не имею, – делая глоток холодного несладкого чая, пожала плечами Яна. – Я близко не общаюсь ни с одним из претендентов.
– А с кем вы близко общаетесь? – чувствуя, что начинает терять терпение, спросил Тимофей. Может, плюнуть на все, пусть Курышев возвращается из Таиланда и сам разгребает семейные неурядицы. Но все же сделал над собой усилие и спросил: – Эти люди могут собрать для вас кое-какую информацию на уровне сплетен?
Яна вспомнила Катю с ее рассказами о чужих романах, похоронах, доходах и уверенно ответила:
– Смогут.
– Прекрасно. Сейчас мы очертим круг интересующих нас вопросов, и вы им позвоните.
– Сегодня? Сейчас? – недоверчиво спросила Яна.
– А вы хотите подождать, пока в вашей квартире не взорвется газ или «сотрудник» Петроэлектросбыта не проломит вам голову? – ласково осведомился Тимофей, зловеще похрустывая крекером.
Глава 7
Разговор сложился легко. Катю Янины вопросы не удивили и не насторожили, она с радостью болтала обо всем и обо всех. Яне оставалось лишь направлять поток ее мыслей в нужное русло. Сперва Яну смущала необходимость разговаривать по громкой связи, но на этом настоял Максимов.
– Какой смысл пересказывать мне содержание разговора, вдруг упустите что-то важное. Будет проще включить громкую связь.
Пришлось подчиниться.
– Итак… – По окончании разговора Тимофей откинулся на спинку кресла, положил на живот сцепленные в замок руки и посмотрел на потолок. – Из разговора с вашей коллегой следует… Кстати, очень наблюдательная и общительная девушка, – с неожиданной симпатией заметил он, а Яна почувствовала если не укол ревности, то нечто отдаленно похожее.