Илья Ганин
КУЗНЕЦ
Золотая Орлица
Я очень не люблю галстуки. Мне всё время кажется, что это удавка, да и завязывать я его умею плохо.
Почему-то именно галстук я и ощутил на шее, когда это увидел. В романах пишут что-то вроде "сердце его оборвалось", "кровь застыла в жилах", "ярость закипела"… Я же ничего сформулировать не мог. Мне просто стало плохо, галстук как будто затянулся сам.
Они уже спали. Просто спали, но по состоянию постели и комнаты все было ясно. Следующее, что я ощутил, был наверное стыд и резкое давление коробочки во внутреннем кармане пиджака.
Господи ты Боже мой, я же шел аж "делать предложение". Подтвердив получение последнего перевода, я шел сказать своей девушке, что готов купить нам квартиру и с полным основанием прошу… С кольцом. Господи, стыдно-то как!
Следующая волна была — омерзение.
Я не заорал, я не кинулся их бить. Отступил в коридор и пошел во вторую комнату. Ну что? Все ясно по-моему. Открыл шкаф, достал сумку. Третий переезд за два года — натренировался. Шмотки в сумку, и первым делом — галстук с шеи, прямо на дно. Костюм я содрал себя тоже. Ключи мне больше не нужны. Ботинки. "Что, захотел казаться спецназовцем?" — она еще смеялась, а мне просто понравились ботинки. Какой там "спецназ", просто высокие голенища. Ну, вот и пригодилось. Ладно, пора прощаться.
Бросив сумку в коридоре и накинув на плечо рюкзак я широким, нарочито твердым шагом прошел в спальню и, встав с ее стороны кровати ("и не кидай свое барахло, я же тут сплю!") и три раза с размаху врезал по спинке и борту толстой подошвой.
— РОТА, ПОДЪЕМ!!! ТРЕВОГА!!! Пожар, враги, потоп! Подъем, рабы страсти!!!
Спросонья мужик подскочил на кровати и свалился с нее к окну, Лена взвигнув, подхватилась в положение сидя, одновременно натягивая простынь и подтягивая ноги к груди.
— С добрым вечером. Вот ключи — я бросил их ей куда-то в область колен. — Хозяйке заплачено до конца месяца, продукты в холодильнике. Телефон хозяйки и жэка у тебя есть.
Она таращилась на меня.
— Вопросы есть? Эй, ты там — за кроватью! Вопросы есть, спрашиваю? Значит, нет. Все, больше не мешаю.
Наверное, полагалось бы услышать в свой адрес что-то вроде "Козел и импотент, это я тебя бросаю!!!" или "Милый, я объясню!!!", но не сказал мне никто и ничего. И тут облом. Так что я просто развернулся и вышел. По дороге зашел в ванную и забрал щетку, пасту, дезодорант, гель и бритву.
Хрен с ними, с полотенцами.
Вышел, закинул сумку и рюкзак в багажник, сел в машину и завел мотор. А куда ехать-то? А куда хочешь. Мотор ровно урчал, у него все было в порядке. Заправиться, наверное, надо. На ТО теперь можно ехать сразу.
Заиграл телефон, пискнула громкая связь.
— Я слушаю.
— Ты… что, ушел что-ли?
Меня чуть не вырвало. Я нажал отбой, переключил селектор в "Драйв", снял машину с ручника, включил левый поворотник и, убедившись в отсутствии помех, выехал со стоянки, проговаривая про себя заученные когда-то ПДД. Я все делаю правильно. Правильно. По правилам. Я, наверное, и есть набор правил… За что и наказан. К четвертому десятку уж мог бы не просто понять, что "правильные мальчики" никому нафиг не нужны? Что-то же и делать надо было, а не служить памятником глупостям?
Против своей воли я вспоминал какие-то обрывки, фразы…
— … неужели к тридцатнику мужик не может на квартиру заработать…
— … вам это надо, Иван Сергеевич? Целесообразнее было бы сделать из этого докторскую…
— … ну, чо, абгемахт?…
— … вот как будет квартира — тогда и будем думать и про ребенка…
— … не знаю, не знаю, Иван Сергеевич, вы же понимаете, с ВАКом это трудный вопрос…
Огни города проплывали мимо меня как обычно — им было все равно.
— … тебе что, трудно было в магазин зайти?!
— … мы поедем куда-нибудь хоть в этом году?
Два года, почти без выходных. Грязь, усталость, и что в итоге? Слава Богу, мама не дожила.
Я бездумно ехал по "Московскому", отмечая вывески. По канонам жанра, надо пойти и медленно надраться виски у стойки. Можно выхлестать "пузырек белой" в парке на скамейке, из горла. Но я не пью.
Свободное парковочное место нашлось у кафе со скромным названием "Macarons". Ну, хотя бы десерты там, я надеюсь, есть?
Я сел за столик в углу и попытался хоть как-то привести себя в порядок. Выходило… да никак не выходило. Жалко себя было прямо до слез. Надо поесть — дело в этом. Точно.
— У вас занято? — стройная, среднего роста брюнетка, лет сорока, в круглой шляпке с полями и недлинном черном пальто. Большие карие глаза, как будто немного напуганные, что с тоном не вязалось. На шляпе блестели капли.