Дада: Ой!
Милан не знает, верить ей или нет.
Милан: Что с тобой? Тебе не хорошо?
Алегра обеспокоенно припадает к своей матери.
Алегра: Мамочка…
Дада держится за живот, делает грубокие вдохи.
Дада: Все в порядке. Подожди, дорогая…
Дада нежно отодвигает Алегру. Опираясь о стол, садится.
Милан: Хочешь, я вызову врача?
На лице Дады появляется усмешка, которая означает: «Я сейчас перенесла ужасную боль, которая прошла мгновение назад. Но я знаю, что она прячется где-то в моем теле, и только ждет следующего мгновения, чтобы снова дать о себе знать».
Дада: Нет, дорогой. Все в порядке.
Дада, как Мать-героиня, держится за живот и трогательно улыбается.
Дада: Так всегда бывает, когда я понервничаю. (дочери) Иди сюда, дорогая.
Алегра подходит к матери, обнимает ее.
Дада: Мы же пошутили, а ты злишься. И ведь знаешь, что мне тяжело.
Алегра с отвращением смотрит на отца.
Алегра: Это ты виноват!
Дада: Пусть, дорогая. Оставь папу. Папа не в духе.
Милан смотрит на свою жену и ребенка. Смотрит, как они держатся, припав друг к другу. Смотрит на свою жену, лицо которой выражает большую муку и физическую и душевную боль. Он смотрит на свою жену и знает, что она врет. Однако…
Милан: Извини.
Дада снова так же лживо улыбается мужу.
Дада: Не надо извиняться. Это, в сущности, случилось не из-за тебя.
Милан только кивает головой.
Дада: А из-за твоего отца.
Милан: Из-за моего отца? Что он опять сделал?
Дада: Ничего, ничего он не сделал…
Милан: Дада, скажи, что случилось?
Дада вздыхает, собираясь пожаловаться на его отца, как будто бы собирается открыть своему мужу что-то очень важное. Его отец вообще-то заслуживает, чтобы на него жаловались. Однако…
Дада: Да нет. Ничего нового он не сделал. Ничего нового.
Милан: Дада, не надо, прошу тебя.
Дада: Алегра, дорогая, иди, одевайся.
Алегра: Я потом.
Дада смотрит на своего ребенка. Она нисколько не повышает голос.
Дада: Я, по-моему, что-то сказала.
Для Алегры этого достаточно. Она не хотя, волоча ноги, но направляется к своей комнате.
Алегра: Хооорооошооо…
Дада ждет, пока ребенок выйдет.
Дада: Знаешь, Милан, проблема все еще остается, эта его… бережливость.
Милан: А, это…
Дада: Да, это, Милан.
Дада ждет, хотя Милан не собирается ничего говорить.
Дада: Я не хочу оказывать давление, но ты знаешь, что эти деньги вложены еще на семь лет. На семь лет, Милан! Но со всем уважением к нему я не уверена, что папа, так сказать, дотянет до этого времени.
Милан: Ты хочешь сказать, что он умрет?
Дада: Я хочу сказать, что если что-то случится, то эти деньги будут распределены среди наследников. Они автоматически к нам не перейдут. Здесь есть еще одна заинтересованная сторона.
Милан: Хорошо. Я понял.
Дада: Но он ведь живет у нас.
Милан: Это его квартира!
Дада: Да, но мы его содержим.
Милан: Он отдает нам всю свою пенсию.
Дада: Ой, прошу тебя. Это же копейки. Если бы не было нас, что бы он делал? Я его кормлю.
Милан: Ну, вот мы и до этого дошли. Кто кого кормит.
Дада: Я просто говорю, что я работаю, а ты нет. Твоя пенсия еще меньше. И нас ждут большие расходы. Когда родится ребенок, если, Бог даст, роды пройдут, как положено, и если я это переживу…
Милан: Дада, не начинай опять, пожалуйста. Конечно, «пройдут, как положено». С чего бы им не «пройти, как положено»?
Дада: Этого никто не может знать, Милан. Ты забываешь, сколько мне лет.