Дада делает вид, что она расслаблена.
Дада: Как же! Ты же помнишь, как мы боялись, когда были маленькими, что нас кто-нибудь отведет в лес и там оставит?..
Фредди молчит. Ждет, пока Дада наиграется.
Дада: Я не понимаю, какая здесь связь?
Фредди дает возможность Даде подумать.
Дада: Ты думаешь, что папу…
Дада ждет, чтобы Фредди закончил. Фредди молчит.
Дада: Ты думаешь, что надо папу отвести в лес?!
Фредди: Не в лес. Можно и куда-нибудь поближе. Куда-нибудь, где хорошо. Где не опасно. Где красиво. Только далеко.
Дада: Ну и?
Фредди: Куда-нибудь, где много людей, где оживленное движение, на шоссе, на бензоколонку. Туда, где люди ездят, останавливаются, курят. Туда, где его кто-нибудь может найти.
Дада: И что?
Фредди: И ничего. Там мы его оставим и уйдем.
Дада: Как уйдем? Без…
Даде неприятно, что они говорят об этом при отце. И хотя он ничего не понимает, но он здесь. Поэтому она шепчет.
Дада: Без папы?
Фредди кивает головой.
Дада: Как это? А что будет с ним?
Фредди: Слушай, там кругом люди. Кто-нибудь вызовет полицию, скорую помощь. Важно то, что у него не будет с собой никаких документов. Они отвезут его в больницу, пока не определят откуда он пришел. А если никто не подаст в розыск, они никого и не найдут.
Дада: Ну, это же… Но это на самом деле ужасно!
Фредди: А ты подумай немного, что здесь ужасного? Его положат в больницу, в герантологию, и все. Знаешь, сколько таких случаев у меня в клинике?
Дада: Правда?
Фредди: Конечно. Это происходит каждый день. Старые люди теряют память, и просто сами теряются. И что? Никто не знает, кто они, откуда пришли, ищет ли их кто-нибудь.
Дада: И что вы с ними делаете?
Фредди: Ухаживаем за ними, а что остается? Оставляем их у себя, пока ни объявляется кто-нибудь, кто их ищет.
Дада: Но а если их никто не ищет?
Фредди: Тогда никто ничего и не делает.
Дада: Никто ничего, да.
Дада думает.
Дада: Но это жестоко.
Дада продолжает думать.
Дада: Или нет?
Фредди: Что ты хочешь, чтобы я сказал? Я от тебя ничего не жду. Я просто хотел, чтобы ты об этом знала.
Дада думает, думает, думает. Снова думает.
Дада: Ты же шутишь, правда? Ты меня немного… разыгрываешь, да?
Фредди: А ты как думаешь?
Фредди ждет, ждет, ждет. Потом все же улыбается. Даде как будто становится легче.
Дада: Я думаю, что ты подшучиваешь над своей Дадой, правда? Правда, Фредди?
Дада улыбается брату. Так, как она улыбается только ему. Оба они смеются, и она, и он. Ведут себя гротескно.
Фредди: Ну, если ты так думаешь!
Дада: Как же ты развращен, как развращен…
Дада хихикает. Она плюсует сейчас, как никогда.
Дада: Я почти тебе поверила, безобразник!
Фредди: Только ты не переживай ни о чем. Ты беременна. Думай про свой живот…
Фредди дотрагивается до живота сестры. Ей щекотно. Дада хихикает.
Фредди: Так, так… И когда же эти три поросенка выйдут из домика?!
Дада смеется.
Фредди: Когда я подууууууууую на огоооооонек, разрушится ваш домииииииик! Да, да! Разрушится ваш домик!!!
Фредди дует Даде в живот, ей щекотно. Она умирает от смеха. Защищается.
Дада: Фрееееее-ддииииииии! Ты сумасшедший! Осторожно, осторожно, я уписаюсь…
Их отец сидит рядом с абсолютно отсутствующим видом. Дада вдруг хмурится.
Дада: Что это? Что это так страшно воняет?
Фредди поворачивается, нюхает воздух. Искривляет лицо. Он начинает страшно злиться.
Фредди: Он опять наделал в штаны!
Затемнение