Дверь чуть скрипнула, в палату вошла медсестра, высокая, смуглая, со строгим лицом и серыми выразительными глазами.
— К вам посетитель, Николай Герасимович! — сказала она мягко.
— Мой сын?
— Нет. Симпатичный моряк!
— Пусть войдет.
В палату вошел невысокого роста, плотного телосложения чернобровый моряк с голубыми, как морская волна, глазами. Прикрыв за собой дверь, он представился:
— Контр-адмирал Климов, командир атомной подводной лодки!
— Садитесь, пожалуйста. — Николай Герасимович подвинул ему стул. — Халат можете снять.
На черной тужурке посетителя блеснул нагрудный знак — командирская «лодочка», как его называют.
— Вы с какого флота? — спросил Кузнецов.
— С Краснознаменного Северного. — Климов сел. — Я прибыл в Главный штаб ВМФ. Мне присвоено звание контр-адмирала, и я назначен на новую должность. Мой атомоход недавно вернулся из длительного океанского плавания…
— Где же вы были? — прервал его Кузнецов.
— Далеко, Николай Герасимович! В Атлантике. Потом заходили на Кубу. Фидель Кастро посетил наш подводный атомоход. Ему очень понравился корабль, и он этого не скрывал, чем мы были довольны. И вот теперь я у вас в гостях, — весело продолжал гость. — Даже не верится, что мне удалось к вам попасть. С чем я к вам прибыл? Экипаж нашей атомной подводной лодки поручил мне увидеться вами, передать большое флотское спасибо за все, что сделали вы для Военно-морского флота страны, пожелать скорейшего выздоровления. В знак глубокой любви к своему бывшему главкому они подарили вам макет нашего подводного атомохода.
— Где же он?
— Одну минуту! — Гость открыл черный портфель и извлек из него макет атомохода. — Сделан руками корабельных умельцев. Правда, красивый?
— Очень! — Кузнецов взял макет и стал разглядывать его. — Филигранная работа, ничего не скажешь! — Он вслух прочел надпись на медной пластинке: «Адмиралу флота Советского Союза Кузнецову Н. Г. от экипажа атомохода «Барс» с пожеланием крепкого здоровья и успехов в жизни! 5.11.74 г.»
— Коротко и от всего моряцкого сердца.
— Ошибочка вышла, товарищ контр-адмирал! — усмехнулся Кузнецов.
— Не понял? — насторожился гость.
— Я же вице-адмирал, — грустно произнес Николай Герасимович.
— Извините, не заметил, — схитрил Климов. — Но прежнее звание к вам вернется, мы в этом уверены.
(26 июля 1988 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Кузнецов Н. Г. был посмертно восстановлен в звании «Адмирал Флота Советского Союза». — А.З.)
Кузнецов поставил макет на стол.
— Спасибо за подарок! — весело произнес он. — Ну а как там, на Северном флоте? Хорошо служится?
— Не жалуюсь! — Гость помолчал. — Вас там помнят. Помнят ваши деяния, помнят все, что сделали вы для флота. А сделали вы очень и очень много. Если не ошибаюсь, это вы утверждали первый проект атомной подводной лодки, после чего началось ее строительство.
— Что было, то было, — задумчиво сказал Кузнецов. — Кстати, как вас зовут?
— Петр Федорович.
— Давно служите на атомных лодках?
— С тех пор как на Северный флот прибыл первый подводный атомоход. На нем я был старшим помощником командира.
— Вы ходили на Северный полюс?
— Ходил, Николай Герасимович. Скажу вам больше. Когда мы всплыли на Северном полюсе и на высоких ледяных торосах водрузили советский Государственный флаг, наш командир сказал, что у истоков атомного флота СССР стоял легендарный главком ВМФ Кузнецов.
— Так уж и легендарный? — добродушно усмехнулся Николай Герасимович.
— Именно легендарный! — громко произнес гость, щеки его слегка зарумянились. — Раньше у нас на флоте был один атомоход, теперь их десятки. Появилась целая флотилия!..
Пока Климов говорил, Николай Герасимович не сводил с него глаз. Скуластое лицо с черными бровями было ему знакомо. Но где он видел этого подводника, не на Северном ли флоте? И эта ямочка на подбородке…
— Откуда вы родом? — спросил он.
— Из-под Саратова… Родился на берегу звонкой речушки Зорянка, а теперь вот моя жизнь протекает на берегу океана. Как в сказке, не правда ли?