Танис шикнул на него, главным образом для того, чтобы гному не пришлось опрокидывать свою пивную кружку на голову кендера, что он явно собирался сделать. Танис положил руку ладонью вниз на стол.
— Я клянусь любовью и дружбой со всеми вами, — он обвел взглядом друзей, как будто протягивая невидимую нить от одного к другому, — что вернусь в Последний Приют первым вечером месяца Урожая пять лет спустя сегодняшнего вечера.
— Я вернусь через пять лет, — сказала Кит, кладя свою руку поверх руки Таниса. Ее лицо смягчилось. Она крепко сжала его руку. — Если не скорее.
— Клянусь своей честью, как рыцарь, каким я надеюсь стать, что вернусь через пять лет, — торжественно сказал Стурм Светлый Меч. Он положил руку на руки Таниса и Кит.
— Я буду здесь, — сказал Карамон. Его широкая ладонь накрыла руки друзей.
— И я, — сказал Рейстлин. Он коснулся руки брата кончиками пальцев.
— Не забывайте про меня! Я приду сюда! — Тассельхоф взобрался на стол, чтобы добавить свою маленькую ладошку к ладоням друзей.
— Ну а ты, Флинт? — спросил Танис, улыбаясь своему старому другу.
— Черт побери, у меня найдутся дела поважнее того, чтобы переться сюда лишь затем, чтобы поглядеть на ваши бледные рожи, — проворчал Флинт.
Обеими руками, твердыми и мозолистыми от работы, он сгреб руки друзей в охапку.
— Да хранит вас Реоркс покуда мы не встретимся снова! — сказал он, потом быстро отвернулся и очень долго глядел в окно, за которым ничего не было видно.
Дверь гостиницы давно заперли на ночь. Зевающая официантка пришла, чтобы выпустить их. Прощание не заняло у Рейстлина много времени. Ему хотелось поскорее добраться до дома, и он нетерпеливо переминался с ноги на ногу у двери, дожидаясь брата. Карамон обнял Стурма; двое друзей долго стояли так, обнявшись, и расстались молча, не в силах произнести ни слова. Карамон пожал руку Танису и обнял бы Флинта, но гном не выдержал и попросил его «отвалить». Тассельхоф раскинул руки так широко, как только смог, и обхватил Карамона, насколько это было возможно. Карамон ласково потрепал его хохолок в ответ.
Китиара шагнула вперед, чтобы обнять брата, но Карамон сделал вид, что не видит ее. Рейстлин уже раздраженно стучал ногой по полу. Карамон заторопился к нему и прошел мимо Кит, не сказав ни слова. Она посмотрела братьям вслед, затем ухмыльнулась и пожала плечами. Стурм прощался коротко и формально, но низко и почтительно поклонился Танису и Флинту. Кит назначила место встречи утром, и Стурм ушел.
— Думаю, я посижу еще немножко, — сказал Тас. Он как раз собирался вывернуть карманы и сумки, чтобы просмотреть сегодняшние «находки», когда раздался стук в дверь.
— О, привет, шериф, — приветливо сказал Тас. — Кого–то ищете?
Тассельхоф ушел вместе с шерифом. Последним, что от него услышали, была просьба вытащить его утром из тюрьмы, если не трудно.
Кит стояла в дверях, дожидаясь Таниса.
— Флинт, ты идешь? — спросил Танис.
Официантка унесла свечи. Флинт сидел в темноте и не отвечал.
— Девушке уже пора закрывать гостиницу, — напомнил Танис.
Ответа не было.
— Я позабочусь о нем, сэр, — мягко сказала официантка.
Танис медленно кивнул. Он подошел к Кит, обнял ее и мягко привлек к себе. Они вместе ушли в ночь.
Гном сидел на своем месте до рассвета.
Книга 6
Клинок должен пройти через огонь, иначе он сломается.
(Пар–Салиан).
1
Был шестой день седьмого месяца. Антимодес стоял на балконе своей комнаты в Вайретской Башне, глядя в ночную темноту. Комната была одной из многих гостевых комнат в Башне, предназначавшихся для магов, приезжавших, чтобы учиться, просить совета или, как Антимодес, участвовать в проведении Испытания, которое должно было начаться следующим утром.
Комнаты были разного размера и вида, от маленьких помещений магов–учеников, похожих на камеры, до просторных и роскошно обставленных комнат архимагов. Комната, где удобно расположился Антимодес, была его любимой комнатой, где он останавливался уже много лет. Так как архимаг любил путешествовать и имел обыкновение посещать Башню в самое неожиданное время, то Пар–Салиан заботился о том, чтобы комната всегда была готова к прибытию его друга.
Апартаменты, расположенные в верхних этажах башни, состояли из спальни, гостиной и маленького балкончика, который иногда выходил на Вайретскую Рощу, а иногда нет, в зависимости от того, где в данный момент находился этот зачарованный лес.
Если леса не было, то Антимодес мог сам наколдовать себе вид за окном. Широкие поля золотой пшеницы, или, может быть, пенящийся прибой — все зависело от его настроения. Этой ночью леса не было видно, но за окном уже стемнело, а Антимодес устал после дневного путешествия и не хотел утруждать себя сооружением пейзажей. Он еще немного постоял на балконе, наслаждаясь прохладным ночным ветерком. Оставив двери открытыми, чтобы воздух заходил внутрь, — ночь выдалась необычно жаркая — он вернулся в комнату к маленькому письменному столу и продолжил изучение свитка, которое уже прерывалось ужином.
Стук в дверь снова оторвал его от этого занятия.
— Войдите, — недовольно сказал он.
Дверь бесшумно приоткрылась. Пар–Салиан просунул голову в щель.
— Я тебе не мешаю? Я могу заглянуть позже…
— Нет, нет. Дорогой мой друг, — сказал Антимодес, поднимаясь, чтобы приветствовать посетителя, — входи скорее. Я очень рад тебя видеть. Я и сам хотел с тобой поговорить сегодня и непременно пошел бы к тебе, если бы не боялся оторвать тебя от твоей работы. Я знаю, как ты обычно бываешь занят перед испытаниями.
— Да, тем более что это Испытание обещает быть хлопотнее обычного. Ты разбираешь новое заклинание? — Пар–Салиан взглянул на свиток, который был развернут только наполовину.
— Да, я купил его, — Антимодес скорчил гримасу. — И, похоже, меня надули. Это не то, что мне обещали.
— Мой дорогой Антимодес, разве ты не прочитал его сперва? — изумился Пар–Салиан.
— Я только проглядел его. Конечно, вина моя, но от этого мне не легче.
— Не думаю, что ты можешь вернуть его продавцу.
— Боюсь, что нет. Одна из этих сделок на постоялом дворе. Мне следовало знать, чего ожидать, но я так долго искал это заклинание, и она была так добра, а к тому же еще и красива, и уверяла меня, что это именно то, что я ищу, — он пожал плечами. — Ну что ж. Век живи, век учись. Садись, пожалуйста. Не хочешь вина?
— Спасибо, — Пар–Салиан отведал бледно–золотистой жидкости, покатал ее на языке, наслаждаясь вкусом. — Сам наколдовал или купил?
— Купил, — сказал Антимодес. — Наколдованное, на мой взгляд, пресновато. Только Сильванести знают, как его делать, а в наши дни все труднее становится достать настоящее доброе сильванестийское вино.
— К несчастью, это так, — согласился Пар–Салиан. — Король Лорак обычно приносил мне пару бутылок в подарок, когда посещал Башню, но он уже много лет не появлялся здесь.
— Он дуется, — ехидно заметил Антимодес. — Он считает, что он должен был быть избран главой Конклава.
— Не думаю. Да, он думал, что заслуживает этой должности, но он с готовностью признал, что у него и так достаточно дел, как у правителя Сильванести. Разве что, возможно, он хотел, чтобы ему предложили эту почетную должность, чтобы он мог великодушно от нее отказаться.
Пар–Салиан наморщил лоб.
— Знаешь, друг мой, у меня странное чувство, что Лорак что–то скрывает от нас. Он больше не навещает меня, потому что боится, что мы догадаемся об этом.
— Что же это, по–твоему? Какой–то могущественный артефакт? Не пропал ли у нас какой–нибудь?
— Нет, насколько мне известно. Но я могу ошибаться. Надеюсь, что ошибся.
— Лорак всегда был себе на уме, и плевал он на порядки конклава, — заметил Антимодес.
— Но он следовал нашим правилам так, как только способен эльф повиноваться правилам, которые устанавливал не он, — Пар–Салиан допил вино, подумал, и налил себе еще.