— Куда мы идем? — спросил Оссерк, когда они пересекли двор, направившись к Высоким воротам.
— В город. Твой отец будет за столом в дурном настроении, если вообще покажется. Никогда не видел мужчины, более него жаждущего отложить меч ради сундука с форулканскими цилиндрами — хотя из них половина ломаные. Если у белолицых дураков и были достойные уважения мысли, они не очень-то помогли им против мщения Тисте.
Оссерк ответил не сразу. Когда они подошли к воротам, он сказал: — Он горит восхищением, Хунн. Законы правления. Устройство общества. Нам нужны реформы, чему доказательством готовые разразиться неприятности.
Хунн Раал хмыкнул и ощутил, что лицо исказилось гримасой: — Драконус. Неприятности, о которых ты говоришь, начинаются с этого выскочки и с ним кончатся.
Хунн продумал свой комментарий, ему не нужно было оборачиваться, чтобы ощутить удивленный взор Оссерка. Он просто продолжил: — Ни истории, ни прецедентов. Семья Драконс всегда была Младшим Домом. А теперь какой-то сомнительный наследник истончившейся крови стоит рядом с Матерью Тьмой. Вот угроза, и от нее не отделаешься реформой. Амбиции, Оссерк — это яд.
— Что ж, в моем отце его нет ни капли.
Хунн улыбнулся в душе, и улыбка его была торжествующей. — Именно. Кто лучше годится в правители? Ей не нужен проклятый консорт, ей нужен супруг.
Они вышли на первый из поворотов, ведших вниз, в город. Так поздно вечером входящих внутрь не было, но на следующем изгибе едущие вниз телеги создали затор. Дюжина грузчиков поднимала задник длинного фургона, чтобы освободить дорогу.
— Если Драконус — посредственность, — заявил Оссерк, — то мой отец тоже.
Хунн ожидал такой мысли. — Неверно. Самые ранние записи Нерет Сорра упоминают семью Вета. Что еще важнее, Урусандер командует Легионом, пусть он в отставке. Скажи же мне: хорошо ли к нам отнеслись? Ты видел сам, о друг мой. Мы сражались и столь многие из нас погибли. Мы победили. Выиграли войну для всех жителей королевства. А теперь они готовы забыть о нашем существовании. Это неправильно, такое отношение, да ты и сам знаешь.
— Мы не угрожаем знати, — возразил Оссерк. — Вот тебе правда, Хунн Раал. Поддерживать легионы в полном числе разорительно. Желая сократить список действующего…
— Выбросив оказавшихся вне списка на улицы, — сказал Хунн Раал. — Или, хуже, в лес, копаться в земле с отрицателями. А когда вернутся Форулканы? Мы не будем в готовности, и тогда даже твой отец всех не спасет.
У всякой вещи свой узор, и Хунн Раал не без причины работал над ними; а особенно над этим юным мужчиной, не испытанным в бою сыном героя, который говорил о легионах «мы», говорил о них, словно видя ставшую реальностью мечту. Хунн понимал, что нужно сделать, однако Урусандер не из тех, кого можно поколебать спорами и доказательствами. Он закончил службу отечеству и полагал, что остаток жизни принадлежит лично ему. Да, он это заслужил.
Но суть в том, что королевству нужен спаситель, и единственный путь к отцу лежит через сына. Хунн Раал продолжал: — Будущее готовится не для других, хотя каждый из нас может так думать. Будущее — для нас. Твой отец понимает это на некоем глубоком уровне — глубже безумных Форулканов с их одержимостью правосудием и так далее — он знает, что дрался за себя и за тебя. За мир перед тобой. Но вместо этого он прячется в кабинете. Его нужно вытащить, Оссерк. Ты должен понять.
Но на лице Оссерка появилась угрюмая гримаса. Они шагали рядом с чередой телег, одолевавших очередной поворот вниз. Хунн Раал почти наяву видел клыки, грызущие мозг Оссерка. Он приблизился, понизил голос: — Он отказывается вложить меч в твои руки, Оссерк. Я знаю. Чтобы сберечь. Но слушай: в разбитой армии — какие из твоих иных умений могут пригодиться? Ты говоришь, что хотел бы идти со мной бок о бок, и я верю тебе. Возьми меня Бездна, я возгордился бы, увидев такое наяву.
— Никогда этому не бывать, — прорычал Оссерк.
— Легионы ждут тебя. Они видят — мы каждый день видим в сыне столь многое от отца. И мы ждем. В день, когда твоему отцу придется стать королем, Оссерк, он поистине оставит легионы — и ты займешь его место. Вот какого будущего жаждем мы все. Говорю тебе, я буду работать с Урусандером. Не для того ведь он учил тебя воинским навыкам, чтобы ты нумеровал глиняные цилиндры. Тебе нужно дело, и мы его обеспечим. Обещаю.
— Ты так часто говоришь, — буркнул Оссерк, но гнев его уже лишился силы.
Хунн Раал хлопнул его по спине. — Сделаю. Ну, друг, давай напьемся?