— Надеюсь, Сильхас.
И Андарист сказал: — Пусть я не знаю ее так же хорошо, как вы, репутация говорит о ее приветливости и некоей… цельности, и ни разу не слышал я направленных против Хиш Туллы слов презрения, а это само по себе примечательно.
— Тогда мне сблизиться с ней? — спросил Аномандер, глядя на братьев.
Они кивнули.
Аномандер верно поступил, подумалось Андаристу, напоминая о том, что их ждет. Близится борьба и во имя Матери они окажутся в самом центре. Нельзя позволить ссор и разделения меж собой.
Сквозь ветви деревьев вдоль дороги виднелось ясное небо, солнце сияло, окрашивая листья золотом.
— Кажется, — заметил Сильхас, — впереди дождя нет, Андарист. Полагаю, твои зодчие будут довольны.
Андарист кивнул. — Говорят, Азатенаи имеют власть и над землей, и над небом.
— Это земли Тисте, — возразил Аномандер. — Земли Пурейк. Не припоминаю, чтобы мое приглашение распространялось на экстравагантное волшебство. Хотя — добавил он с легкой улыбкой, — не нахожу серьезных возражений перед чистым небом впереди.
— Мы приедем, окруженные паром, — засмеялся Сильхас. — Словно дети хаоса.
Зависть была эмоцией нежеланной и Спаро жестоко сражался с ней, когда слуги — плотный брезент в руках — медленно отступали от телеги, когда ткань легко соскользнула в поверхности камня очага, вызвав изумленные вздохи отряда каменщиков и плотников.
Тяжелые камни основания нового дома вытесаны Тисте. Спаро не нужно было оборачиваться и глядеть на них, чтобы понять, насколько их значительность уменьшается пред ликом творения Азатеная. Предназначенный царить в середине Главного Зала камень ляжет, словно идеально обработанный самоцвет в россыпь речной гальки. Чувствуя себя мелким, он не стал возражать, когда стоявший рядом здоровяк крякнул, сказав: — Отводи рабочих, добрый Спаро. Для переноса камня я пробужу колдовство.
Пот сочился по спине Спаро, под грубой туникой. — Хорошо, — рявкнул он своей команде. — Отойти на безопасное расстояние. Всем! — Он проследил, как они поспешно отбегают, опасливо глядя в спину Азатеная, Великого Каменщика.
— Бояться не стоит, добрый Спаро.
— Магия земли жестока, — отозвался Спаро. — Нам с ней всегда нелегко.
Новое хмыканье. — Но вы, Тисте, призываете ее дары снова и снова.
Что было вполне справедливо. Он глянул на Великого Каменщика, в очередной раз ощутив почти физическое давление его особы — словно Азатенай таит в себе готовую вырваться угрозу; снова узрел звероподобную грубость лица (казалось, до подобной дикой вспышки остаются считанные мгновения). — Пища вкуснее, владыка, если вам удается не поранить руки в процессе приготовления.
— Так ты не охотник, Спаро? Такое обычно среди Тисте?
Пожимая плечами, Спаро ответил: — С недавних пор обычно, ведь почти все звери убиты и не приходят вновь в наши земли. Похоже, дни славных охот скоро окажутся в прошлом.
— Понадеемся же, — загудел каменщик, — что Тисте не устроят охоты на последнюю добычу.
Спаро нахмурился. — И на каких же это тварей?
— Как? Друг на друга, разумеется.
Сказав это, Азатенай стянул овчинный плащ, позволив ему упасть позади, показывая толстую, покрытую разрезами кожу жилета, широкий пояс с ожидающими инструментов бронзовыми кольцами, и направился к повозке. Сверкая глазами в спину чужака, Спаро пережевывал последние его слова и находил вкус во рту неприятным. Азатенай может быть искусником придания формы камню, в его крови бушует сырая магия земли — но все таланты не извиняют подобной завуалированной дерзости.
Но передай он разговор лорду Аномандеру, тот увидит лишь напрасную жалобу, гнев станет признаком бесчестия, отражением простой зависти. Одно дело, если тебя причисляют к лучшим каменщикам Тисте, но явление Азатенаев — словно соль на открытую рану!
Внезапный жар наполнил воздух, словно тяжко вздохнула земля. Дюжина рабочих с бормотанием отошла еще дальше, прячась среди лесов и груд мусора у другой стороны здания. Сражаясь с беспокойством, Спаро следил, как камень очага поднимается над дном телеги. Волов уже отвязали и увели, избавляя от паники при пробуждении силы Азатеная. Едва огромный блок базальта соскользнул с края, Великий Каменщик пошел к дому, а камень плыл позади, словно верный пес. Однако там, где он пролетал, земля проседала, как будто под тяжким весом. Летели в стороны мелкие камешки, поднятые незримым колесом, а другие рассыпались пылью. Треск энергии заполнил воздух, лучи жары обуглили траву; дым окружил тропу, по которой Азатенай влек камень на место назначения.