Аномандер хмурился. — Простите, Великий Каменщик, но я поистине оплатил гораздо большее, нежели то, что вы описали.
— Карьеры Джеларканов — предмет спора, лорд. Ради добычи камня потеряны жизни. Безутешные семьи требуют компенсаций.
— Это… меня огорчает, — отозвался Аномандер, и Спаро заметил, что воин напряжен и рассержен.
— Выбранный камень превосходит все иные по способности принимать и удерживать колдовство, что я вкладываю. Если вы желали дара скромнее, не надо было обращаться ко мне. Среди Азатенаев много умелых каменщиков, любой мог не хуже послужить вам в создании подарка. Однако вы искали самого умелого работника по камню, желая выразить меру преданности брату и предстоящему союзу. — Великий Каменщик пожал плечами. — Я сделал, что вы просили. Этот камень очага не имеет равных в королевстве Тисте.
— И он висит перед нами, — сказал Аномандер, — требуя кровавой клятвы.
— Не я требую, — отвечал Каменщик, складывая мускулистые руки на груди. — Камень требует. Выбитые на лице его слова требуют. Уважение, которое вы желаете явить брату, требует.
Андарист попытался заговорить — на лице тяжелое недовольство — но быстрый кивок брата его остановил. Аномандер сказал: — У меня есть лишь ваши заверения, что выгравированные на камне знаки — их смогут прочесть лишь Андарист и Энесдия — действительно сулят любовь, верность и процветание. Но вы просите у меня здесь и сейчас отдать кровь и связать себя тайными словами. Словами, которые навсегда останутся неведомыми мне самому.
— Именно, — отозвался Великий Каменщик. — Тут остается лишь верить. В мою честность и, разумеется, в свою.
Еще один миг, в котором, казалось, весь мир замер, не в силах пошевелиться… и Аномандер снял кинжал с пояса и провел по левой ладони. Кровь потекла, капая на почву. — Над камнем очага? — спросил он.
Однако Каменщик покачал головой. — Не обязательно, Первый Сын Матери Тьмы.
Камень медленно лег на предназначенное место.
Спаро прерывисто вздохнул, чуть не согнувшись — ведь мир снова стал правильным. Оглянулся на господина: Андарист был бледен, потрясен и, кажется, даже испуган.
Братья не ожидали момента столь опасного, столь отягощенного смыслом. Нечто покинуло их, словно сбежал ребенок; глаза Аномандера стали суровее и взрослее, твердые как камень, и встретились с глазами Каменщика-Азатеная. — Готово?
— Готово, — подтвердил Азатенай.
Голос Аномандера стал резче. — Тогда я должен выразить нежданную тревогу, ибо вынужден был вложить веру в целостность Азатеная, ведомого мне лишь по репутации — по талантам работы с камнем и силе, которой он, как говорят, наделен. Господин, вы слишком далеко зашли в вопросах веры.
Глаза Азатеная сузились, он неспешно выпрямился. — Чего же попросите у меня вы, Первый Сын?
— Связи кровью и клятвой, — ответил Аномандер. — Будьте достойным моей веры. Этого и только этого.
— Мою кровь вы уже получили, — сказал Азатенай, указав на камень очага. — Что до клятвы… ваша просьба не имеет прецедентов. Дела Тисте мне не важны, еще менее желаю я заключать союзы со знатью Премудрого Харкенаса. Похоже, такая клятва втянет меня в кровавую резню.
— Мир царит во владениях Тисте, — отозвался Аномандер, — и так будет и далее. — Миг спустя, едва стало ясно, что Азатенай непреклонен, он добавил: — Вера не станет требовать вашего союзничества, Великий Каменщик. Клятва не обяжет вас проливать кровь на моей стороне.
Андарист повернулся к брату. — Аномандер, прошу. Не нужно…
— Наш Каменщик вырвал клятву у Первого Сына Тьмы, брат. Он думает, что это маловажная вещь? Если монета для него не ценна, я потребую расплатиться иначе.
— Он Азатенай…
— Азатенаи не связаны честью?
— Аномандер, не в том дело. Ты сам сказал: кровная связь действует на обе стороны. Как оказалось, ты связал себя с камнем моего очага. Поклялся хранить брата и любимую им женщину, а тем самым и брачный союз. Если не такие чувства двигали тобой с самого начала — не лучше ли нам всё узнать, как намекает Великий Каменщик?
Аномандер отступил, словно его сотряс удар. Поднял окровавленную руку.
— Я не сомневаюсь в тебе, — настойчиво продолжал Андарист. — Скорее настаиваю, чтобы ты пересмотрел требования к Азатенаю. Мы о нем не знаем ничего, кроме репутации — однако репутация его чести безупречна.
— Именно. Однако же он колеблется.
Великий Каменщик резко вздохнул. — Первый Сын Тьмы, слушайте мои слова. Если вы вырвете у меня клятву, я буду держаться ее. Эта истина будет бессмертной, пока будем живы мы двое. Но вы можете пожалеть.