Сделав успокоительный вдох, Айвис шагнул в зал.
Старое название палаты приобрело новый смысл, ибо в прошлые десятилетия военные компании велись против внешних врагов, а ныне врагом стали взаимные амбиции Оплотов и Великих Домов. Прокопченная кузница господина — в эти дни всего лишь разумная предосторожность. К тому же он стал Консортом Матери Тьмы, и нет ничего необычного в желании пополнить число домовых клинков, чтобы они уступали лишь личной страже самой Матери Тьмы. Но, по каким-то причинам, другие дома встречали военное усиление Дома Драконс без всякого добродушия.
Политика мало интересовала Айвиса. Его задачей было тренировать скромную армию.
Доминирующий в центре зала круглый стол был вырублен из ствола трехтысячелетнего Черного дерева. Годовые кольца — полосы красного и черного под густой янтарной патокой полировки. Поместила его сюда пятьсот лет назад сама основательница Дома, чтобы отметить необычайное возвышение из Младших Домов в Великие. После ее внезапной смерти десять лет назад приемный сын Драконус стал править имениями семьи; и если амбиции Срэлы казались впечатляющими, что можно сказать о дерзаниях избранного сына?
На стенах не было портретов, а тяжелые шерстяные драпировки, грубые и некрашеные, служили лишь сохранению тепла, как и толстый ковер под ногами.
Драконус завтракал за столом: хлеб и разбавленное вино. Несколько свитков окружали оловянную тарелку.
Поняв, что Драконус, кажется, не заметил его появления, Айвис сказал: — Владыка.
— Доложи о его успехах, капитан.
Айвис нахмурился, не решаясь утереть лоб. Если подумать, он уже предвидел. Мальчик ведь вошел в возраст. — У него есть природное умение, лорд, как подобает потомку такого отца. Но руки еще слабы — привычка грызть ногти оставляет кончики пальцев мягкими и ранимыми.
— Он усерден?
Драконус так и не взглянул на него, сосредоточившись на еде.
— В упражнениях, лорд? Трудно сказать. Кажется, ему все дается без усилий. Я сам работал с ним и посылал сражаться в песке с обученными рекрутами, но ему все было… легко.
Драконус хмыкнул. — И это тебя сердит, капитан?
— Да, владыка — то, что мне так и не удалось испытать его всерьез. Я проводил с ним не так много времени, как хотелось бы, и понимаю, что нужно еще оттачивать мастерство. Но для молодого мечника он производит впечатление.
Наконец господин поднял глаза. — Да неужели? — Он распрямил спину, отталкивая тарелку с остатками пищи и корками. — Найди ему достойный меч, какую-нибудь легкую кольчугу, перчатки, наручи, поножи. И шлем. Отдай приказание в конюшни подготовить крепкого коня — знаю, его еще не учили править боевым скакуном, так что пусть зверь будет смирного нрава.
Айвис моргнул. — Лорд, любой конь злобится под неопытным седоком.
Словно не слыша, Драконус продолжал: — Думаю, лучше кобылу, молодую, готовую обратить глаз и ухо на Калараса.
«Готовую? Скорее они его боятся».
Может быть, мысли Айвиса были ясны по лицу? Господин улыбнулся. — Думаешь, я не способен удержать своего скакуна? О, и запасного. Из рабочих. Мерина.
«Ага, не для возвращения в Харкенас» . — Лорд, это будет долгое путешествие?
Драконус встал. Только теперь Айвис заметил тени под его глазами. — Да. — И еще прибавил, словно в ответ на неслышимый вопрос: — В этот раз я поеду с сыном.
Обида тянула его в коридор, ведущий к Палате Кампаний. Аратан знал ее только по названию: ни разу он не решился заглянуть в любимый зал отца. Он заупрямился, налегая на руку сестры.
Та обернулась, темнея лицом — и тут же расслабилась, отпустив его ладонь. — Ты как осенний заяц. Думаешь, ему такого хочется увидеть?
— Не знаю, чего он хочет увидеть, — ответил Аратан. — Откуда мне?
— Видел, как уходил Когтелицый Айвис? Он был чуть впереди — там, в проходе к двору. Он рассказал о тебе. Они говорили о тебе. И теперь отец ждет. Чтобы увидеть самому.
— Когтелицый?
— Из-за его шрамов…
— Это не шрамы, — сказал Аратан, — а лишь возраст. Айвис Йертхаст сражался на Форулканской войне. Они голодали при отступлении — все они. Вот откуда эти морщины на лице.
Она смотрела на него как на умалишенного. — Как думаешь, Аратан, что случится?
— Когда?
— Если он не увидит того, чего хочет увидеть.
Аратан пожал плечами. Так близко к отцу — тридцать шагов по широкому коридору и в дверь — а он ничего не чувствует. Воздух все тот же, словно сила стала иллюзией. Мысль заставила его вздрогнуть, но Аратан не желал прослеживать ее. Не сейчас. Не время понимать, куда она ведет…