Выбрать главу

Драконус уже так сделал, но остальные ждали… «Ох, они ждут меня».

Сагандеру не было нужды издавать это сердитое шипение, словно жало застрявшее в спине Аратана. Он поспешно потащил к поилке стучащих копытами лошадей.

Отец наклонился, брызгая водой в лицо, пока боевой конь пил рядом, а потом отвел животное ко второму корыту. Раскан держал запасного коня господина в стороне, как бы показывая, что Аратан должен быть вторым; однако едва тот попытался подвести к воде Бесру, как заметил, что страж ворот резко покачал головой.

Мальчик замешкался. Он скакал на Бесре все утро; конечно, усталый мерин должен напиться прежде боевой кобылицы. Еще миг — и он решил проигнорировать сержанта и повел Бесру к поилке. Если отец что-то заметил, то не подал вида.

Когда сам Аратан начал зачерпывать в ладони воду, страж ворот сказал: — Нет, Аратан. Ты разделяешь воду с боевым скакуном, ни с кем иным. Другой подождет.

— Я разделю воду с животным, на котором ехал, сержант.

Неожиданная тишина. Аратан ощутил робость, но сумел выдержать суровый взор Раскана, прежде чем опустить ладони в прохладную воду.

Драконус подал голос от второго корыта: — Сержант Раскан, Хеллар отныне на твоем попечении, до тех пор пока мальчишка не вспомнит свои обязанности.

— Слушаюсь, милорд, — отозвался Раскан. — Но я хотел бы, чтобы он сегодня поездил на ней.

— Хорошо. — Драконус увел Калараса от кормушки и подозвал Ферен. — С тобой мы поговорим наедине.

— Как пожелаете, лорд.

Брат принял у нее поводья, погран-меч пошла за Драконусом на дальний конец поляны.

Тон Раскана был грубым, хотя и тихим. — Я тебя предупреждал вполне открыто.

— Моя ошибка, сержант — я выбрал утром не ту лошадь.

— Да, точно. Ты всем показал, что боишься Хеллар. Я чувствую себя дураком и хочу сказать: мне это не нравится.

— Разве не должны мы почитать любого зверя, нам служащего?

Раскан скривился. — Кто вложил такую глупость в твою башку? Проклятый учитель? Погляди на него — будет чудо, если он доживет до конца пути.

— Это моя мысль, сержант.

— Избавься от нее. И если, Аратан, тебе придут на ум еще мысли, держи их при себе. Еще лучше — дави. Не тебе бросать вызов путям Тисте.

Аратан почти расслышал не высказанные слова: «Оставь это мужчинам вроде твоего отца».

Но скоро он от всего избавится. Он видел границу последнего Великого Дома, впереди простерся путь на запад. Подводя Бесру к кормушке, он глянул на группу погран-мечей. Если он ожидал встретить суровые взгляды, то напрасно: Ринт, Виль и Галак деловито приготовляли обед. Их кони стояли неподвижно — поводья заброшены на седла — в десятке шагов от поилки. Ни одно животное не шевелилось. Аратан поискал взглядом путы на ногах, но ничего не заметил.

«Думаю, я понял. Прежде презрения должна быть гордость.

Однажды я найду то, чем смогу гордиться, и тогда почувствую вкус презрения, пойму, подходит ли оно мне. Не так ли должен думать сын моего отца?

Но я не таков. Гордости не нужны когти и чешуя доспехов. Не всякая добродетель должна стать оружием.

Мои собственные мысли. Я их не раздавлю».

Сагандер прошипел сбоку: — Когда ты поглядишь на меня, ученик, я увижу лик своего позора. Хотелось бы, чтобы он оставил тебя позади. Ты бесполезен. Вынь руки изо рта!

Ринт сгорбился над угольками, следя, как первые язычки пламени лижут растопку. Подбросил немного хвороста, кивнул Галаку, и тот начал разламывать кирпич сухого кизяка. Крякнув, Ринт разогнулся.

— Что думаешь? — спросил Виль, подойдя поближе.

Ринт пожал плечами, не давая себе взглянуть в сторону лорда Драконуса, разговаривавшего с его сестрой. — Ей тоже разум даден, если еще не заметил.

— Он желает теплого тела в холодные ночи, вот что я заметил.

— Увидим, — пробормотал Ринт, едва не заскрипев зубами от такой мысли. — Он ведь Высокий Лорд.

— Но не наш Высокий Лорд, Ринт.

Ринт яростно глянул на Виля. — Не твое дело. Да и не мое. Ферен решит и, что бы она ни решила, мы ее поддержим.

Галак подал голос от костерка. — И говорить не о чем, Ринт.

Виль кривился: — И все же мне не нравится. Консорты — кто они такие? Растопырь-ка-ноги. Еще хуже, чем треклятые жрицы Харкенаса. Думаете, он хоть что-то знает насчет чести?