– Нет, конечно, – проворчал Сильхас.
– И хотя я теперь возвышен до Первого Сына Тьмы, но не останусь один. Вы оба будете рядом со мной. Нашим наследием должен стать мир, и мы вместе его добьемся. В одиночку я ничего не смогу.
Какое-то время они ехали молча. Наконец Сильхас произнес, тряхнув головой:
– Хиш Тулла явно к тебе неравнодушна, Аномандер. И наверняка сочтет твои устремления благородными.
– Надеюсь, Сильхас.
– Хотя я знаю эту женщину не столь хорошо, как вы, – вмешался Андарист, – она известна своей учтивостью и определенной… прямотой. Я вообще ни разу не слышал дурного слова в адрес Хиш Туллы, что само по себе примечательно.
– То есть вы полагаете, что мне стоит к ней обратиться? – спросил Аномандер, переводя взгляд с одного брата на другого.
Оба согласно кивнули.
Аномандер верно поступил, подумал Андарист, напомнив о том, что ждет их впереди. Близилась схватка, и во имя Матери-Тьмы им предстояло оказаться в самом центре противостояния. Так что надо избегать любых взаимных упреков и раздоров: такого они просто не могут себе позволить.
Сквозь ветви деревьев по сторонам дороги виднелось ясное небо, и яркое солнце поливало листья расплавленным золотом.
– Похоже, – сказал Сильхас, – дождя не предвидится. Полагаю, Андарист, твои строители этому только рады.
Андарист кивнул.
– Говорят, азатанаи обладают властью как над землей, так и над небом.
– Это земли тисте, – возразил Аномандер. – Земли Обители Пурейк. Не припоминаю, чтобы, приглашая каменщиков, я дал им разрешение использовать магию направо и налево. Хотя, – слегка улыбнувшись, добавил он, – вряд ли я стану возражать против безоблачного неба у нас над головой.
– Мы явимся в клубах пара, – рассмеялся Сильхас, – будто порождения Хаоса.
Зависть была неподобающим чувством, и Спаро отчаянно с ней боролся, глядя, как слуги, держа в руках завернутый в мешковину тяжелый сверток, медленно возвращаются от повозки. Ткань легко соскользнула с поверхности каминной плиты, и со стороны каменщиков и плотников послышались восхищенные вздохи.
Позади мастера-тисте находился массивный фундамент нового дома, и ему даже не требовалось оборачиваться, чтобы ощутить, как тускнеет величие этих камней по сравнению с азатанайским артефактом. В центре Большого зала, где ей и предстояло расположиться, каминная плита выглядела как прекрасно ограненный драгоценный камень среди речного галечника. Чувствуя себя униженным, Спаро не стал возражать, когда стоявший рядом с ним великан проворчал:
– Убери своих рабочих, уважаемый Спаро. Для перемещения камня я разбужу колдовство.
Спаро почувствовал, как по его спине под грубой рубахой стекает пот.
– Достаточно! – рявкнул он своей команде. – Всем отойти на безопасное расстояние!
Он смотрел, как его подчиненные спешат прочь, бросая испуганные взгляды на верховного каменщика азатанаев.
– Бояться нечего, уважаемый.
– Магия земли подобна дикому зверю, – ответил Спаро. – Она никогда нам не покорялась.
Азатанай снова что-то проворчал.
– И тем не менее вы, тисте, снова и снова пользуетесь ее дарами.
Возразить было нечего. Спаро взглянул на верховного каменщика, опять почувствовав исходящую от азатаная мощь, которая грозила вырваться на свободу, и увидел дикое, почти звериное выражение его лица.
– Кушанье намного приятнее, господин, когда можно его приготовить, не замарав руки кровью.
– Так, стало быть, ты не охотник? Довольно-таки необычно для тисте.
Спаро пожал плечами:
– В последнее время все переменилось. Большинство зверей перебили, и они никогда уже не вернутся на наши земли. Похоже, дням нашей славной охоты скоро придет конец.
– Тогда будем надеяться, – прогрохотал каменщик, – что тисте не начнут охотиться на последнюю добычу, которая у них останется.
– И на кого же? – нахмурился Спаро.
– Друг на друга, естественно.
Азатанай сбросил накидку из овчины, которая упала на землю, открыв толстый и покрытый шрамами кожаный жилет с широким поясом, снабженным железными кольцами для инструментов, и направился к повозке. Яростно уставившись на широкую спину чужеземца, Спаро размышлял над его последними словами, показавшимися ему довольно обидными. Пусть даже этот азатанай непревзойденный мастер по обработке камня, а в крови его бурлит дикая и необузданная магия земли, однако подобные таланты еще не являются оправданием для подобного рода скрытых оскорблений.
Но если бы Спаро повторил эти слова повелителю Андаристу, тот наверняка не усмотрел бы в этом ничего особенного, а его собственный гнев счел бы банальным проявлением зависти. Ведь Спаро привык считаться лучшим каменщиком среди соплеменников-тисте, и появление пришельцев-азатанаев переживал болезненно: это все равно что сыпать соль на рану.