– Не самая вдохновляющая речь, слышал я и получше, – произнёс Хоук, и мрачный смех прокатился среди людей их контейнера.
Плечо мантии Сайиксека дёрнулось, и из скрытых складок появились несколько потрескивающих сетчатых рук. Они щёлкали и лязгали, разворачиваясь, каждая заканчивалась раскрывающимися металлическими захватами, инструментами и игольчатыми приспособлениями, которые скорее напоминали орудия пытки, чем технические манипуляторы.
Пластина опустилась на палубу и фигура в чёрном сошла. Теперь, когда человек оказался на одном уровне с недавно прибывшими, Авреем увидел, что его плечи почти нелепо велики. Аугметированный механическими протезами, усилителями мышц и многочисленными боевыми имплантатами воин оказался столь же огромным, как рассказывали о космических десантниках. Он держал длинное древковое оружие, увенчанное сверху зазубренным лезвием, а снизу встроенным когтистым энергетическим блоком, цель которого ускользала от Авреема, но не вызывало сомнений, что он предназначался для нанесения повреждений.
Череп человека представлял собой лысый шар, спереди бледный и гладкий, сзади заключённый в бронзу и серебро. Его металлические зубы блестели, а в центр лба размещался красно-золотой символ Механикус. Он не был предводителем скитариев, он был техножрецом, но таких Авреем ещё не встречал.
Воин-магос остановился прямо перед Хоуком и внимательно уставился на него, зеркальный блеск выдавал искусственное происхождение глаз. Авреем признал высококлассные имплантаты, сложные механизмы прицеливания, анализаторы угрозы и боевые векторные метрики. Он только слышал о таком качестве, которое встречалось у высокопоставленных жрецов Механикус.
Человек резко повернул голову в сторону Авреема, без сомнения считав пассивное излучение его аугметики. Обнажённая плоть лоснилась от химических мазей и горячих смазок. Частично скрытые под чёрной накидкой дополнительные конечности блестели чёрным металлом. Авреема быстро перестали рассматривать как угрозу, и воин-магос наклонился над Хоуком, легко возвышаясь над ним на метр. Губы скривились в усмешке, когда он считал биометрические данные с феодального клейма.
– Хоук, Юлий, – произнёс он голосом, напоминавшим скрежет камней. – Смутьян.
– Я, сэр? Никак нет, сэр, – ответил Хоук.
– Это не вопрос.
Юлий не ответил и продолжил смотреть в точку над плечом воина, что было не самым лёгким делом, учитывая разницу в росте. Лицо Хоука приняло расслабленное отсутствующее выражение, присущее всем солдатам низкого ранга, которые предстали перед рассерженным старшим по званию.
– Я – Дахан, секутор гильдий скитариев на борту “Сперанцы”, – заявил жестокий гигант. – Ты знаешь, что это значит; Хоук, Юлий?
– Никак нет, сэр.
– Это значит, что я имею право распоряжаться твоей жизнью и смертью, – сказал Дахан. – Это значит, что твои биометрические данные записаны и зарегистрированы. Где бы ты ни был, чем бы ты ни занимался, я буду знать об этом. Я легко уничтожаю подобных тебе смутьянов и у меня есть тысяча человек, которые с радостью сделают это для меня. Ты понимаешь своё место на борту корабля?
– Сэр, так точно, сэр.
Дахан отвернулся, но вместо того чтобы вернуться на парящую гравитационную пластину и магосу Сайиксеку, он направился к своим воинам. Авреем выпустил сдерживаемый выдох, но Хоук просто усмехнулся, когда громадный воин ушёл, оставив только слабый запах химических смазок.
Магос Сайиксек продолжил говорить, а Дахан присоединился к рядам скитариев.
– Каждый из вас заклеймён индивидуальным идентификатором, который указывает, какую почётную задачу вы будете выполнять на “Сперанце”. Ступайте в конец зала, где вас направят к складам и проинструктируют, как выполнять ваши обязанности.
Решётки вокса рявкнули и чередовавшиеся серии бинарного языка и декламаций на высоком готике заполнили зал. Авреем сумел разобрать только несколько слов. Достаточно, чтобы догадаться, что он слышит машинные гимны, славящие Бога Машину, но недостаточно, чтобы понять смысл.
– Что ж, это было интересно, – сказал Хоук.
– Кровь Тора, я думал, что магос скитариев убьёт тебя, – произнёс Койн, его кожа блестела от пота. – Ты видел, какой он огромный?
– Я уже сто раз видел таких, как он, – ответил Хоук, достаточно громко, чтобы его услышали те, кто стоял рядом. – Хитрость в том, чтобы никогда не встречаться взглядом и отвечать только да или нет. Это далось мне за десять лет службы в Гвардии, а вы получили это бесплатно, парни!
Остальные приветствовали его слова осторожными улыбками, но Авреем сохранил бесстрастное выражение лица, и в этот момент огромный металлический утёс перед ними разошёлся посередине с грохотом разомкнувшихся затворов. Ухмыляющийся череп скользнул в сторону на гасивших трение перекладинах, одновременно ряды воинов-скитариев повернулись, гремя ботинками. Они маршировали прочь, пока громадная дверь перед новыми членами экипажа “Сперанцы” открывалась, показав ряды металлических туннелей, напоминавших трубы, по которым домашний скот вели под нож палача.
Из широких ворот сиял раскалённый красный свет и огонь прожорливых печей, вечно жаждущие плазменные двигатели и голодные орудийные батареи ждали их.
Микроконтент 04
Сидя высоко в башне верной “Адской гончей” капитан Блейн Хокинс с раздражением наблюдал за погрузочными операциями 71-го Кадианского (отдельного соединения). Его солдаты достаточно часто путешествовали из одной зоны боевых действий в другую, чтобы группа обеспечения управляла передислокацией целого полка, как правило, с определённым изяществом. Перемещение десяти рот должно было стать детской прогулкой.
Но сейчас они впервые загружались на корабль Механикус.
Между подразделениями Гвардии и экипажами транспортных судов Флота, которые их перевозили, существовало воинственное сотрудничество, но никакие подобные узы – к счастью или нет – не прослеживались между кадианцами и логистами Адептус Механикус. Почти сто единиц бронетехники застряли на посадочной палубе, их двигатели сотрясались и заполняли воздух душными синими выхлопными газами, пока офицеры снабжения Кадии и палубная погрузочно-разгрузочная команда Механикус спорили, как наилучшим образом распутать “пробку”.
Его водители отлично маневрировали в причальных трюмах, но логисты Механикус считали иначе. Не потребовалось много времени, чтобы часть подразделений запуталась, а несколько единиц техники неизбежно столкнулись. В последовавшей анархии “Леман Русс” потерял трак, а пара “Адских гончих” врезалась в бок, потому что каждый водитель получил противоречивые приказы.
– Император разрази, планировалось, что мы уже должны оказаться в причальном ангаре, – выругался он, вылезая из люка и болтая ногами над передней башенкой танка. Молодо выглядящий и неопытный по стандартам других полков для звания капитана, Хокинс заработал свои нашивки, как воин и командир, ещё до того, как покинул освещённую фиолетовым сиянием Кадию и только укреплял репутацию стойкого и компетентного офицера за годы прошедшие после того, как он навсегда оставил родную планету.
Он спрыгнул на палубу, чувствуя сквозь подошвы ботинок гул двигателей могучего корабля. Хокинс привык к масштабам транспортов Флота, но “Сперанца” оказалась во много раз больше любого судна, где швартовались он или его люди. У каждого космического корабля был свой особый звук, своя особая атмосфера и свой особый запах. Он помнил “Свет Тора”, где стояла сильная вонь фуцелина и миндаля с тех пор, как на нём перевозили артиллерию. “Лазурный Ореол” всегда отдавал влажным пермакритом, а трюмы и палубы “Надежды Маддокса”, по непонятной причине, были пропитаны влагой, словно таяла сама надстройка.
Он опустился на колени и положил ладонь на настил палубы, чувствуя колоссальную внутреннюю силу корабля, низкий гул невероятной мощи и возраст. Этот корабль был старым, старше даже судов Флота, которые ходили тысячи лет. Полковник Андерс намекнул, что киль корабля заложили ещё до древнего крестового похода за воссоединение раздробленных миров человечества, но не стал уточнять, откуда узнал эту подробность.