– Фредди Дугардин из охранного центра. Это полиция? – спросил он в тщетной надежде, что ответ будет отрицательным.
– Да, – сказал Версавел без выражения. Он полагал, что человек нервничал, и мог понять почему. Если был сигнал в тот вечер, а он его не принял по той или иной причине, утром его может ожидать госпожа безработица.
– Ничего серьезного? – спросил Дугардин почти с отчаянием.
– Весь магазин обчищен, мой друг, – сказал Версавел и вдруг понял, что сигнализация-то работала, когда они вошли в помещение. Дегроф ее побеспокоил. Вот почему охранник позвонил. Это было в воскресенье, и система должна была работать в нормальном режиме до понедельника. – Кто-нибудь мог отключить сигнализацию ночью? – спросил Версавел и открыл свой блокнот.
– Один момент, – попросил Дугардин. Он лихорадочно набрал код «Дегроф. Бриллианты и ювелирные изделия», глядя на монитор: wv-BR-1423. Пару секунд ожидания. Дугардин потер лицо ладонью и задышал. – Сержант, – сказал он громко и с облегчением, – нет ни одного зарегистрированного сигнала с полуночи до сих пор.
– А до полуночи?
– Одну секунду.
Это заняло две минуты.
– Господин Дегроф выключил систему в пятницу вечером. Он связался с моим коллегой по телефону.
– Пятница, вы говорите, – повторил Версавел. – Оставайтесь на линии, господин Дегроф здесь, рядом со мной. Вы отключали систему охраны в пятницу вечером?
Заместитель прокурора Мартенс присоединилась к ним и внимательно слушала.
– Конечно нет, – ответил Дегроф, как будто обидевшись.
– Господин Дегроф утверждает, что он не снимал систему с охраны в пятницу вечером, – сказал Версавел. Он использовал слово «утверждает» нарочно. Исходя из собственного опыта, он хорошо знал, что не должно верить людям на слово.
– Нет же. – Дугардин говорил уже более уверенно. – Он позвонил в 22.23. Вы можете послушать запись. Всего секунда.
Версавел простучал вальс Штрауса по столешнице, пока ожидал ответа. Дугардин перематывал пленку.
– Вот оно, – объявил Дугардин триумфально. – После пары разговоров и гудков.
Версавел услышал голос Дегрофа. Как и остальные выдающиеся граждане Брюгге, Дегроф говорил на западно-фламандском диалекте, вставляя иногда французские слова.
«– Алло, центр экстренной помощи? Гислай Дегроф говорит. Извините за беспокойство, но этим вечером я ожидаю важного клиента, я выключу сигнализацию.
– Понял, господин Дегроф. Как долго система будет отключена, как вы предполагаете?
– Час или полтора. О’кей?
– Значит, до полуночи все будет как обычно?
– Бьен су, мон ами[1].
– О’кей, господин Дегроф, приятно провести вечер».
Дегроф жестом нетерпеливо дал понять, что хочет прослушать запись еще раз.
– Вы можете запустить запись повторно? – спросил Версавел. – Господин Дегроф хочет услышать себя еще раз.
– С удовольствием, – ответил Дугардин.
Дегроф вырвал трубку у Версавела. Сержант шагнул в сторону и сердито потер усы. Дугардин включил запись, откинулся в кресле и закурил сигарету. Дегроф прослушал запись, и кровь отлила от его лица, ставшего мертвенно-бледным.
– Но это не мой голос, – потрясенно произнес он.
Ханнелоре Мартенс с любопытством повернулась к Версавелу. Для нее это было словно приключение, он не предупредил ее, что дежурство может быть таким увлекательным.
Потрясенный Дегроф все еще держал трубку. Версавел осторожно взял ее у него из рук. Дегроф покачал головой и рухнул в кресло.
– Ну, все теперь ясно? – спросил Дугардин с облегчением.
– Забудь о ясности, приятель, – посоветовал Версавел и заговорил спокойным, официальным тоном: – На твоем месте я бы начал писать отчет в деталях на двоих. Чтоб нам не пришлось потом что-либо долго выяснять.
– Конечно, сержант, – отозвался Дугардин, довольный, что все более или менее разрешилось.
– Если бы меня спросили, я бы ответила, что происходит нечто странное, – заметила Мартенс, когда Версавел вернулся.
Сержант пожал плечами:
– Какая разница – это наш хлеб, мэм.
– И что дальше? – спросила она с оттенком негодования.
– Но человек лжет, – прервал их Дегроф. – Я никому не звонил! Я провел вечер на свадьбе в Антверпене, с племянником Анны-Мари. Мы остались на ночь. Вот почему магазин был закрыт на весь уик-энд. У меня сто свидетелей, которые могут подтвердить это.
– Успокойтесь, господин Дегроф, – сказал Версавел. – Никто ни в чем не обвиняет вас. Вы пострадавшая сторона, не забывайте. Теперь мы знаем, что кто-то позвонил в охранный центр от вашего имени. Нам также известно, что кто-то был в курсе ваших планов на эти выходные. Он, видимо, знал, что вы были заняты по семейным обстоятельствам. Но главное, он знал, как обойти сигнализацию.