— Сеньор Хаклют, — волнение Дальбана выдавало лишь нервное подергивание века, — я говорю от имени бизнесменов. Мы можем гарантировать вам доходы до конца дней за пределами Агуасуля.
— Да разве в деньгах дело! Я занимаюсь своей работой только потому, что она мне по душе! И в одном вы можете мне поверить: изолировать меня — не значит решить проблему. Вовсе нет. Если я откажусь от контракта, моей работой, вероятно, займутся Энжерс и его сотрудники из транспортного управления, потому что правительство не откажется от своих намерений. Но эти люди недостаточно компетентны. В результате вы получите легкий косметический ремонт, а положение окажется хуже сегодняшнего.
Дальбан молча внимательно смотрел на меня.
— Я еще раз должен извиниться, — сказал он наконец. — Мне казалось, вы не представляете себе, что делаете. Теперь я вижу, это не так. Я сожалею лишь о том, что вы пришли к неправильным выводам.
— Если в Агуасуле разразится гражданская война, то это произойдет не по моей вине, — возразил я. — Так утверждать просто смешно.
— Однако, сеньор, ваш отъезд, с нашей точки зрения, намного уменьшил бы вероятность ее возникновения, — спокойно произнес Дальбан. — Мне совершенно ясно, что вы оказались здесь и обстановки вам выбирать не приходилось. Но от интеллигентного человека мы вправе ожидать понимания. Порой самое незначительное решение может, помимо желания, затронуть судьбы многих. Поэтому я должен, к сожалению, внести ясность: или вы все еще раз взвесите и добровольно исполните наше желание, или мы найдем способ принудить вас к этому. Если вы захотите поговорить со мной, вы найдете мой номер в телефонном справочнике: Хосе Дальбан. Всего доброго, сеньор Хаклют.
Он стремительно прошел мимо меня и скрылся за дверью. Не теряя ни минуты, я схватил телефонную трубку и попросил портье задержать моего непрошенного гостя, а заодно поинтересовался, как он мог попасть в мой номер.
— Дальбан, сеньор? — переспросил портье вкрадчивым голосом. — Что вы, сеньора Дальбана я бы сразу же узнал в любое время дня и ночи. Но его нет и не было в отеле.
Я обратился к директору отеля, но и от него ничего не смог добиться.
С горечью подумал я о том, что в Вадосе, когда надо, умеют держать язык за зубами.
— Кто он вообще, этот Дальбан? — спросил я.
— О, сеньор Дальбан — бизнесмен, весьма благородный и богатый человек. Если бы ему что-нибудь понадобилось, он не пришел бы сам, а послал бы кого-нибудь.
— Так вот, пришлите мне полицейского чиновника, — сказал я. — Да, именно полицейского чиновника. И поскорее!
Появился мужчина с маловыразительным лицом, не иначе старший брат директора. Он выслушал меня с таким видом, словно речь шла о причудах бестолкового иностранца; записав все корявым почерком, он пообещал передать акт в полицейский участок. Я очень сомневался, что он действительно так поступит, и решил сам позвонить в полицейское управление. Я потребовал лично О'Рурка. Его на месте не оказалось. Дежурный нудным голосом задавал мне вопросы, записал мою фамилию и показания. Когда я положил трубку, на смену гневу пришла апатия.
Происшествию не стоило придавать большого значения. Ведь, по словам Энжерса, за мной следили, когда я покидал отель. Я мог лишь надеяться, что моя охрана хорошо поставлена. Но кем бы ни был Дальбан и кого бы он ни представлял, не от большого ума эти люди начали с угроз и подкупа. Я не хотел иметь с ними ничего общего и намерен был, несмотря ни на что, продолжать свою работу. Но иногда бывали моменты, когда мне казалось, что я просто упрямый осел.
14
— Я так и думал. Это в духе деятелей из народной партии. Они всегда действуют подобными методами, — задумчиво сказал Энжерс. — Я рад, что вы прогнали Дальбана, Хаклют… Я всегда, несмотря на наши расхождения, считал, что вы честный человек.
Зная Энжерса, я понял, что он хочет мне польстить. Я оценил это, не подав виду.
— Вы хотите сказать, что Дальбан связан с народной партией? — спросил я. — Но если у них есть средства на взятки, почему бы им не заплатить штраф Тесоля?
Энжерс пожал плечами.
— Им на него наплевать. А о тех, кто стоит за народной партией и кто в действительности всем заправляет, говорят, что они не брезгуют ничем.
— Думаю, служащие отеля наверняка подкуплены и потому отрицают, что пропустили Дальбана ко мне в номер. Да и от полиции я не надеюсь узнать больше.