Квартира Лёхи находилась в старом доходном доме на Лиговском проспекте. Снаружи здание выглядело так, будто его построили еще при Николае II и с тех пор ни разу не ремонтировали. Внутри оказалось не намного лучше.
Переступив порог, я почувствовал себя Индианой Джонсом, открывающим древнюю гробницу. Квартира Лёхи оказалась именно такой, какой я ее себе и представлял - маленькой, обшарпанной и с таким специфическим запахом, будто здесь недавно сдохло что-то крупное и вонючее.
— Ну что ж, дорогой Лёха, — сказал я сам себе, оглядывая свои новые владения, — добро пожаловать в музей разбитых надежд и несбывшихся мечтаний.
Я начал изучать квартиру, и каждая вещь рассказывала мне историю жизни Лёхи. Обстановка была спартанской: продавленный диван, который, казалось, помнил еще времена Петра Великого; шкаф, перекошенный так, словно его пытались использовать как портал в другой мир; стол, заваленный какими-то бумагами, пустыми бутылками и странными механическими деталями.
На стенах висели фотографии, показывающие молодого парня с наглой ухмылкой в компании разных подозрительных личностей. Я узнал в этом парне Лёху - то есть, себя. Странное чувство - смотреть на собственное лицо и не узнавать его.
На одной из фоток Лёха стоял, обнимая огромного лысого мужика с золотой цепью толщиной с мою руку. У мужика был взгляд, который мог бы заставить даже тигра искать запасной выход.
— Надеюсь, это не тот самый босс, который любит делать чучела, — пробормотал я.
В ящике стола я нашел пачку записок. Почерк Лёхи больше напоминал иероглифы пьяного паука, но мне удалось разобрать некоторые записи:
«Встреча с Косым. Не забыть про "товар". Если опять притащит разбавленную дрянь - оторвать башку.»
«Долг Хмырю - 5000 рублей. Отдать до пятницы, иначе Хмырь обещал скормить меня своей собаке. Шутит, наверное. Хотя с него станется.»
«Идея: новый магический фальшивомонетный станок. Обсудить с Профессором.»
Прекрасно. Я чувствуовал, как к горлу подкатывает истерический смех. Похоже, Лёха был не только бандитом, но еще и начинающим Остапом Бендером. Интересно, а воровать шлемы он не пробовал?
Чем больше я узнавал о жизни Лёхи, тем сильнее чувствовал внутренний конфликт. С одной стороны, это была захватывающая авантюра - оказаться в шкуре бандита в мире магии и высоких технологий. С другой стороны, я скучал по своей прежней жизни, там был мой мир, мои друзья, моя семья.
Я подошел к треснувшему зеркалу на стене и уставился на свое - Лёхино - отражение.
— Так, Алексей, — сказал я сам себе. — У тебя есть выбор. Можешь сидеть и ныть о своей прошлой жизни, а можешь взять быка за рога и разобраться, что здесь к чему. В конце концов, ты же полубог. Считай это самым крутым погружением в изучаемую эпоху.
Отражение в зеркале усмехнулось, и я вдруг заметил, как изменилось выражение Лёхиного - моего нового - лица. В глазах появился азартный блеск, уголки губ приподнялись в ухмылке, которая бы отлично смотрелась на морде Чеширского Кота.
— А знаешь что? К черту все, — сказал я вслух, чувствуя, как адреналин начинает бурлить в крови. — Раз уж судьба закинула меня в этот безумный мир, почему бы не повеселиться? В конце концов, не каждый день выпадает шанс побыть магическим бандитом-оборотнем в империи.
Я начал расхаживать по комнате, чувствуя прилив энергии.
— Так, с чего начнем? Может, организуем подпольный бойцовский клуб для оборотней? Или откроем магическую букмекерскую контору? О, я знаю! Создадим первую в мире сеть фастфуда для вампиров - «МакКровь» или «Дракула Кинг», как вам?
Внезапно мой взгляд упал на одну из записок Лёхи, и я резко остановился.
— Стоп. Сначала надо разобраться с долгами и не дать превратить себя в чучело или собачий корм. Вот она, суровая реальность криминального мира - даже не успел начать карьеру суперзлодея, а уже думаешь, как бы не стать чьим-то ужином.
Я глубоко вздохнул и кивнул сам себе.
— Ладно, решено. Поиграем в Лёху Бродягу. В конце концов, что может пойти не так? Ну, кроме того, что меня могут убить, превратить в чучело или скормить чьей-нибудь собаке. Сущие пустяки!
С этими словами я рухнул на продавленный диван, подняв облако пыли. Пружины жалобно скрипнули, словно говоря: «Эй, полегче, приятель! Мы тут вообще-то археологическая ценность!»