Что может быть хуже виртуального пространства заблуждений в непокорённой безконечности?
Это всё равно, что субъект претендующий на владение мерами материи не учитывая её ни в коем случае, несовершенная выдумка претендующая на то, что её взрастило, формально слепая инстинктивная сущность за пищей протянувшаяся как химический элемент, эксплуатация образа и его отстаивание не прибегая к распознанию обстоятельств, безцельная инерция потребности питаться впечатлениями используя всё не учитывая ничего, что неизбежно обречено на вымирание, либо на упорную модификацию, ибо обладающее формой никогда не преклоняется пред небытием, умственный блуд не есть живая мера в долгосрочном шествии, лишь ситуативный момент во благо градиента прихоти/похоти и их возвышения на гормональной струе.
– Что же думает на этот счёт светило?
Всё начинается с общения и обстоятельных координат параметров, плетущаяся динамичность, иначе блудни непробудные и тусклый свет фонарей,
Ремесленичество это норма, а вот бездеятельность болезнь, паразитизм вырожденческий и возникший тем фиктивный финансизм с прочим маркетингом и коммерцией, ОАО, АОА, дайте нам, дайте нам, мы свои, от сердца и кожи,
Ширпотреб и наместничество сквозных международных величин, дует поток, протекает жизни форма, несметно сочится эволюция, из головы в просторы мало распознаваемые, чтоб было побольше, иначе не хватит,
Но что-то подсказывает, что чего-то в жизни не хватает,
Тонет, вязнет в информационном маразме и социальном мраке всё эпохальное, если не сразу, так с запозданием, хлам имеет свойство накапливаться и оползнем сглаживать все возвышенности предварительно те переворотив, мол, был хлам, теперь из хлама равнина.
Короткая историческая память у людей, вроде всё записано, но как оказывается, в хламу ничего не помеха и хлам тому причина…
На сцену объявился незримый кинетический сдвиг, чувствуется тактильно,
Незваный ветер дуновением следует от термального перепада к равновесию,
Но жизнь да и только достойна удивления, как бы ни возникла, ведь невозможно разом ни счесть, ни вообразить всю бытийность,
Как же все эти залезшие на вершины снуют по истине стопами, того не чувствуя, того не признавая,
Прикинувшиеся не зверьми владыки мнимости, в чертогах мерклых встрявшие всеми головами,
Словно старые ботинки по глине вымокшей буксуют вхолостую.
А жизнь, а где же жизнь? Несметною повинностью шкребёт то дно, то вышины,
Не зная от чего, от того и делая усердно вид, что это от всевышнего, оттуда, но не здесь; туда, но не сейчас и незачем.
Сложно обозвать сие предельно выразительным, проникшимся тем даром, что неведомо возник, незначимо откуда, ибо есть всецело сим безпрерывно, неотлучно.
Ветер и дальше несодержательно подпевал вселенскому пожару разгоняясь им, но не гася его,
Недалеко море шелестит, свой тон доносит, а на берегу такова картина:
На крючке пойманная рыба, издирает глотку жертвенно,
Голод хищнический, если не сказать химический, попался другому хищнику, природой более запутанной меры,
Биология – закон астрономический, перманентный сдвиг, который нуждается в неотлучном реактивном пополнении, со звенящей звёздной дрожью свищет без повтора,
Охота за охотой из подворотни в прорубь, из дула в небесную высь по крыльям,
Не по ангельским ли? Не свободы ли? Видать слишком низко взлетают и тонут в просторах неограниченных смелою поступью,
Словно впору возникнуть вершащему подвигу, навстречу слепящей лазури бельмом нарушив спокойствие, чтоб иссякая уничтожиться, чтоб расплести узел, пресытив восходящий накат, от томной молекулы до сплетения буйствующей жизни, которая склонна искать пристань и быть ею,
Никто не отменял изворотливость градиента пищевого, растягивающегося по бездне в жизнь длиною,
Стремится хищный глаз и видит жертву во всякой съестности,
Поток стремит в поток, испарение в свет, лучезарево во всякую основу,
Пока не зашевелится душевная смесь, чтоб и выход и вход, и выдох и вдох,
Словно дверь одна в одном вечном хороводе замолвилась скрипом старых петель,
А там новый день изливается дивом и песнью, избавил от голода трепещущим на крючке деликатесом.
Скрылись утки за холмом стремя за горизонты, знают утки где тепло,
Знают, что бывает холод, пережили период ледниковый, преисполнив форму потребностью,
Определённо исчерпываясь и стёсываясь о бытие.