Я (купец): «Чем больше абстрактных вещей имеют место быть в мире, где всё выстраивается через функции и зависит от функциональности задействования действительных материальных закономерностей, тем больше сложностей в случае зависимости функций от абстракций, которые растворяют функциональность вместе с результатами. А превалирование алогичных абстракций в формировании решений и результатов вовсе упраздняет функциональность до нуля, поэтому ситуация и действительные закономерности всегда являются решающими».
Цветочник: «Когда происходит пренебрежение солидностью ради наживы, воплощение успеха исключительно за счёт солидности становится невозможным, поскольку солидность становится источником пренебрежения порядком ради наживы или жертвой для наживы, когда базисные основания функциональности низводятся вовсе или нивелируются от частичных проявлений к всеобъемлющим тенденциям. Поэтому в цивилизованном обществе этика (прежде всего в поведении и поступках) обрамляющая прочность целесообразности всегда стоит на первом плане, а значит за нами отстаивание глобальных интересов в контексте цивилизационной солидности. Не щади порошка, зелёная, распыляй весь, монстр весит около тонны, ему нужна дозировка с запасом».
В пусковой шахте появился образ взметнувших драконьих крыльев с кистями рук на верхних суставах, фея мигом порхнула на своих стрекозиных мембранах и распылила сонный порошок над лунным обитателем, монстр едва вдохнув воздух с ним покосился на бок и куборем покатился в метрах десяти от шлюза, а несколько собак в мешке, который он нёс, разбежались по сторонам скуля, мы связали ему крылья и нижние конечности, привязали к нему большой камень, чтоб тот не мог упрыгать или уползти, и стали ждать, пока он очнётся. Из мешка вылезла маленькая корейская девочка, она начала что-то борматать на корейском, фея её успокоила и угостила пыльцой кристаллических цветов, глаза девочки начали немного светиться, она стала объяснять, что связанный монстр без сознания не в пользу её интересов, на что фея ответила: «Нам нужно кое что узнать, не более».
Мысли упавшего монстра: «Невольный пируэт от хмури ржавой, что беспечно в глупости утопла,
Словно павший вылет на прощание ляпнувшийся на подиум в ментальной пустыне,
Замкнувшаяся брань в социальном нерве плетёт привычку ущербную под видом приверженности этикету,
Как же мелочны те, что живут ради фраз в скудных поведенческих алгоритмах, понятия не имея, что им в голову вшито и кем, образ речедвигательной символичности,
Словно стезя по инерции шеренги органической из ниоткуда в никуда,
Словно не было и не будет осмыслено значение жизни зверскими умами,
Левой, правой, левой, правой, в непризнанный, но почитаемый ими же ад, неосознанно, скупой приверженностью своим же ментальным границам, по предначертанной, по ровной линии сюжета, за которую не выйти, заурядность выходит только к упущениям из необузданных разумом эмоций и посяганий, ибо созидать ей нечем, некак и нечего, закупориваются расходы в скудном утопическом балансе.
Вот оно и зиждется, пока не поиздыхает в эволюционном тупике собственных плотских очертаний, жалкое зрелище, паскудное ощущение, если обойти сие негде, будто тебя паразиты сжирают, а ты им о многомерности и необъятности вселенной, в ответ лишь сопение и хрип гортанный, будто пасть сейчас разверзнется и проглотит на одном дыхательном всасывании.
Лежу себе, как хреново бревно, пристально храня неподвижность, словно больше ничего не отведено комбинацией сросшихся молекул, а восходящий в бездну взор таит совсем немногое, он цепкой паузой утоп между тем и этим.
Вот он, вот, побежал предобморочным состоянием восхищая глас нутра, миг уподобившийся эскизу на плоскости глазного дна, поспель плодов его активирует головную струю, поспешность восхитительности топнет в собственных соках, подобно устричный молюск, лимончик придавите, чтоб приглушить скользкую тварь, вон он, вон, побежал вслед за впечатлением, миг уходящий, а ведь во внимание бросаются не только стимулы экзальтируюшие и агонические повадки, – масштаб, ублажение, агрессия, собственность, выгода и прочие хлестания нейрогормонов в голове действуют подобно наркотику, то есть в формате анестезиологии и гедонизма, поэтому логика – раздел не из биологических изысканий малоосмысленной органики, это расчёт наибольшей вероятности воплощения целеполагания в выходе из тупика, так провозглашает замкнутый в моей голове трёп. Алё, кто здесь? Произвольно выстроенный рифмой смысл и некое что-то, под названием "сегодня".