Разочарование. Этим словом можно коротко описать впечатление Бора, когда он наконец-то встретился с Джозефом Джоном Томсоном в Кембридже в 1911 году. В начале XX века этот знаменитый британский университет с почти семивековой историей считался обязательным местом посещения для любого физика. Познакомиться с сэром Дж. Дж., обменяться с ним представлениями, получить его совет и работать в Кавендишской лаборатории было мечтой многих молодых ученых со всего мира, желающих внести вклад в разработку физики атомов и электронов.
В чем был секрет Томсона? Кроме славы, которую ему принесли работа с электронами и Нобелевская премия 1906 года по физике, Томсон был известен тем, что фонтанировал идеями и задавал направление работам молодых исследователей, приезжавших к нему. На самом деле Томсон никогда не был сторонником раскрытия темы до конца — ни с теоретической, ни с экспериментальной точки зрения. Его удовлетворял подход, достаточный для того, чтобы сделать общие выводы (часто рискованные) о любом новом результате, о любом теоретическом рассуждении. Таким образом, в Кавендише можно было найти бесконечное множество незавершенных дел, которые молодые физики (менее творческие, но более упорные) могли разработать детально. Возможно, это было лишь частью проблемы.
Томсон, окруженный все возрастающим числом студентов и исследователей, не мог уделить достаточное внимание каждому из них. Кроме того, он привык давать советы и не был готов взаимодействовать с молодыми полными энтузиазма людьми, которые претендовали на общение на равных с ним, тем более если это был кто-то со слабым английским.
Долгожданный момент настал в сентябре 1911 года. При поддержке фонда «Карлсберг» Бор приехал в Кембридж на один год по постдокторской программе. В его багаже были экземпляр переведенной в спешке докторской диссертации, много иллюзий и несколько английских фраз. Последние два компонента в сочетании очень плохи. Рассказывали, что на первую встречу с Томсоном Бор взял экземпляр книги «Корпускулярная теория материи», опубликованной профессором в 1907 году, открыл ее на конкретной странице и заявил: «Вот здесь не сходится». Хорошо известно, что язык Шекспира крайне изощрен, когда дело доходит до критики, поэтому неудивительно, что непривычному к критике Томсону Бор показался невоспитанным.
Отношения не улучшились и за несколько недель. Томсон поручил Бору экспериментальную работу, связанную с поведением катодных лучей, которая не представляла никакого интереса для молодого датчанина. Кроме того, профессор всегда был занят, и у него никогда не оставалось времени ознакомиться с докторской диссертацией. Между тем Бор пытался усовершенствовать свой английский, читал полное собрание сочинений Чарльза Диккенса со словарем. Единственное, что радовало его в первые месяцы в Кембридже,— это возможность часто играть в футбольной команде университета, а также приезд его брата Харальда на Рождество и постоянные письма из Копенгагена от Маргрет.
Именно на рождественском ужине в Тринити-колледже в Кембридже Бор встретился с выпускником Томсона, новозеландцем Эрнестом Резерфордом (1871-1937), который в то время руководил лабораторией в Манчестере, проведя несколько лет в Канаде. Бор был впечатлен силой характера Резерфорда и его рассказом о своей лаборатории. Тогда он решил не ждать окончания года в Кембридже и переехать в Манчестер при первой же возможности. На самом деле, несмотря на притягательность Кавендишской лаборатории для научного мира, Бор был не единственным, кто почувствовал некоторый застой в Кембридже.
В Манчестере была более молодая и намного более динамичная школа, в ней сосредоточились на конкретной проблеме — радиоактивности, к которой в Кембридже не выказывали интереса. Кроме того, ходили слухи, что эксперименты Резерфорда могут навсегда изменить понимание структуры атома.
Кембриджский университет тогда и сейчас — это конфедерация частично независимых колледжей; в XIX и XX веках дисциплины средневекового учреждения пополнили физика, химия, философия, право, теология и так далее.
Тринити-колледж — мощнейший в Кембридже. Основанный Генрихом VIII в 1546 году, он все еще является одной из самых богатых институций в Англии, его превосходят только монархия и англиканская церковь. Томсон сначала был студентом, затем фелло и, наконец, магистром Тринитиколледжа, и здесь он ежегодно устраивал ужин для исследователей Кавендишской лаборатории.