важнейшей. Пусть опровержение научной теории так влияет на ученого, что
выглядит чем-то похожим на обращение в иную веру. Но это будет рациональ-
ное обращение (например, ситуация с Резерфордом) [32].
Название "метафизические исследовательские программы" использова-
лось мною для обозначения некоторых исследовательских программ в науке, а
именно – для тех из них, которые экспериментально непроверяемы. Спустя бо-
лее десяти лет некоторые из моих сотрудников изменили это название, введя
термин "научно-исследовательские программы (scientific research programmes)".
Разумеется, наука пронизана этими исследовательскими программами, и они
играют решающе важную роль в ее развитии. Но обычно они все же не имеют
характера проверяемых научных теорий. Они могут статьнаучными теория-
ми, но тогда у нас нет больше повода называть их исследовательскими про-
граммами. Ведь в любом случае их намного труднее критиковать, чем теории, и
намного легче сохранять некритически.
В самом деле, зачем восхвалять достоинства исследовательских про-
грамм. Давайте лучше развивать их методологию. Ученые всем своим образо-
ванием помещены внутрь исследовательских программ (в этом отношении Кун, по-видимому, прав). Нет поэтому нужды беспокоиться о поддержке исследова-
тельских программ или о "программировании" ими исследования. Как правило, актуальнее побуждать людей критиковать исследовательские программы или
освобождаться от них, чем призывать их принять этих программы и стать их
приверженцами.
(Это просто объясняется в терминах ситуационной логики. Молодой уче-
ный, если он не является исключительно одаренным и столь же исключительно
хорошо подготовленным, обычно ощущает такую подавленность обилием и
разнообразием проблем той области знания, в которую он хочет войти, что им
нередко овладевает чувство отчаяния, неверия в свою способность внести свой
вклад в ее развитие. Исследовательская программа значительно облегчает
33
стоящую перед ним задачу. Приведенное ситуационное объяснение может вос-
приниматься как частичная поддержка куновской "нормальной науки".) Обычно мы сознаем свою исследовательскую программу только тогда, когда на нас нисходит, что она вероятно базируется на ложнойметафизике.
Осознавая, что мы работаем в пределах некоторой метафизической исследова-
тельской программы, мы, в сущности, осознаем, что возможны альтернативы.
Это означает, что мы отказываемся от нашей метафизической исследователь-
ской программы как от эвристики и смотрим на ее альтернативы как на нечто
возможно более продуктивное.
В тех же редких случаях, когда метафизическая исследовательская про-
грамма в самом деле становится осознанной (или даже намеренно вводится, как
вводится моя космология предрасположенностей), ее следует рекомендовать
лишь с условием соблюдения последовательно критического отношения к ней и
поиска возможных альтернатив.
Это вопрос рациональности человека и более специальный вопрос рацио-
нальности науки. Нам надо всегда помнить об опасности превращения в "нор-
мальных ученых" – ученых, которые работают слепо, некритически, не осозна-
вая предпосылок своих исследовательских программ. "Нормальный ученый" не
стремится быть рациональным настолько, насколько это в его силах, ибо не пы-
тается быть критичным настолько, насколько он может быть критичным.
С моей точки зрения методологи научно-исследовательских программ
недостаточно понимают ту фундаментальную роль, которую в развитии знания
играет критицизм [33]. Как я вижу эту проблему, критичность – это первейший
долг ученого и всякого, кто хочет продвигать вперед познание. С другой сторо-
ны, видение новых проблем и обладание новыми идеями – творческая ориги-
нальность, это уже не чей-то долг, это – дар божий.
Притягательная сила исследовательских программ, проявившаяся в этом
новейшем течении, глубоко коренится в старой жажде оригинальности и одно-
временно эвристики, алгоритма, научного метода, ведущего к новым и лучшим
идеям [34]. Как я давал понять во всех моих работах, такой эвристики, позитив-
34
ной методологии, по всей видимости, не существует. Что касается старого во-
проса о методе – почему некоторые люди выдвигают хорошие идеи, а другие
нет, то надлежащий ответ состоит в том, что у одних людей появляется много
идей – среди них возможно есть несколько хороших, – и эти люди весьма кри-
тичны в отношении к собственным идеям, тогда как другие имеют мало идей, по отношению к которым они не очень критичны. По всей видимости, каждый
может умножить число идей, которыми он располагает, и несомненно быть бо-
лее критичным в отношении своих идей. Но в любом случае у нас никогда не
будет уверенности, что мы продвигаемся в верном направлении. Даже если бы
появилась такая эвристика, даже если бы появился проторенный путь к новым
идеям или проблемам, выглядящим как "хорошие" или "прогрессивные", нашей
первейшей задачей оставалась бы критика этого пути. Мы скорее всего оказы-
ваемся на ложном пути тогда, когда думаем, что он прогрессивный. Даже Эйн-
штейн оказался на ложном пути, разрабатывая свою собственную исследова-
тельскую программу объединения электромагнитных и гравитационных поле-
вых теорий.
КОММЕНТАРИЙ ПЕРЕВОДЧИКА
К "ПРЕДИСЛОВИЮ 1982 ГОДА"
Предисловие 1982 г., в котором К. Поппер откликается на современные про-
блемы и представления философии квантовой механики (началом современного
этапа в этой области философии науки обычно считается 1964 г. – публикация ста-
тьи Дж. Белла, в которой было выведено неравенство, позволяющее эксперимен-
тально проверять достаточно широкий набор теорий со "скрытыми параметрами"
[35]), особенно нуждается в комментировании.
К разделу VI
Поппер справедливо считает, что экспериментальные проверки неравен-
ства Белла показали (по крайней мере общественному мнению физиков) спра-
ведливость копенгагенской (ортодоксальной) интерпретации квантовой меха-
35
ники, не допускающей какие-либо "скрытые переменные". Отсюда он заключа-
ет, что поскольку копенгагенская интерпретация, чтобы справиться с аргумен-
тами типа ЭПР, допускает нелокальность, т.е. грубо говоря род действия на
расстоянии, то она входит в противоречие со специальной теорией относитель-
ности. Однако вопрос о соотношении квантовой механики и специальной тео-
рии относительности, по мнению автора настоящих комментариев, более сло-
жен, нежели он представляется К. Попперу.
В статье, получившей резонанс в западной литературе по философии
науки, проанализированы предпосылки, при которых возникает неравенство
Белла [36]. С точки зрения авторов этой статьи, нарушение неравенства Белла –
нарушение, следующее из квантовой механики и по всей видимости из экспе-
римента, может рассматриваться как опровергающее каждую из трех нижесле-
дующих посылок неравенства Белла:
1. Квантово-механическое состояние пары частиц, задействованной в
эксперименте вместе с состояниями измерительных устройств, причинно опре-