Кэт предчувствовала победу, только дайте срок. Уж она знает, что такое мужчины. Семена упали в землю, теперь надо их регулярно поливать.
Щедрое предложение — кто перед ним устоит? Кто отказывается от «подарка постоянному клиенту»? Кто отвернется от таблички «два по цене одного»? Уж точно не Лео — он всегда покупает, даже если вещь ему и не нужна. Ее слова не идут у Лео из головы, он завяз в них. Настоящее наваждение. Той ночью он долго не мог заснуть, изводя себя мастурбацией.
На следующий день в дверь к нему постучались. Лео быстро спрятал бумаги и переместился на диван.
— Войдите!
— Это всего лишь я.
Дверь медленно открылась.
На пороге стояла миссис Хардман, совершенно обнаженная. У Лео участилось дыхание, он не знал, куда девать глаза.
— Элли заснула, и мы можем…
— Прошу тебя, Кэт, — выдавил он. — Не надо…
— Посмотри на меня, Лео. (Он не двигался.) Прошу, посмотри на меня.
Лео поднял голову. Она положила руки на бедра и медленно повернулась.
— Это просто тело, Лео. Тут нечего стыдиться. Что скажешь? Я еще ничего себе, ведь правда?
Кэт доводилось выступать в суде в качестве обвинителя, и она знала, как добиваться признательных показаний в весьма нелегких делах. Она неторопливо вошла в комнату и как ни в чем не бывало села на кровать.
— Надо всего лишь сказать «да», Лео. Ты удивишься, как потом станет легко.
— Не надо, это гнусно… — Лео весь съежился.
— Ничего гнусного нет. Я тебя стараюсь соблазнить, вот тебе и неловко. Ты взрослый мужчина, так что доставь немного удовольствия себе и мне. В этом нет ничего дурного.
Лео мог выскочить из комнаты, но он остался сидеть на диване. Она пересела к нему.
— Лео, ты меня унижаешь. Позволь мне помочь тебе.
Она взяла его ладонь, положила себе на грудь. Лео ощутил упругость набухшего соска, почувствовал, как приливает кровь к паху. Он больше не сопротивлялся. Утешительный секс, не более, и нет никаких причин отказываться от него.
Поначалу миссис Хардман пребывала в благостном расположении духа. Мягкая, доступная, легкая в общении, нетребовательная — ей не нужно много. Оргазм и толика власти над молодым любовником. Но первые острые ощущения прошли, уступив место чувству вины и сомнениям.
Связь с Лео безжалостно высветила всю пустоту и бессмысленность ее брака и собственную ненужность.
К тому же их связь подчинена строгому распорядку, составлен график свиданий, выработаны четкие правила. Удобнее всего, когда старший уже в школе, а младшая еще спит. Результат один: недели бегут, и их встречи делаются все менее содержательными. Они больше не болтают за чаем на кухне, она даже не просит его помочь по хозяйству. Одна лишь физиология. В их отношения проникает агрессия, секс становится все более жестким. По ночам Лео снится всякая дрянь: содранная кожа, вывороченные конечности, истекающие соком половые органы. Во сне Кэт является к нему в образе дьявола, пьет его кровь, рвет внутренности, выедает душу, порождает ненависть к самому себе.
Эта ненависть оставалась с ним и наяву.
Если любовь порождает любовь, то секс влечет за собой лишь секс. И если любовь трудна, то секс легок — пока он не отравлен ненавистью. Тогда секс превращается в войну. А война — это всегда насилие, победитель и побежденный. И завоеватели, перед тем как под фанфары вернуться домой, щедро орошают своим семенем землю врага, чтобы у ненависти было продолжение. Но самые изощренные войны разворачиваются в спальнях, где два тела сплетаются во взаимном презрении и терзают друг друга, пока всякое чувство окончательно не умрет, а душа не отправится в свободный полет, не вынеся соседства с плотью. Именно это и произошло с Лео. Его душа словно парила отдельно от него самого, тогда как тело снова и снова требовало секса. И они трахались — в каждой комнате, кусая друг друга, царапая, ударяясь о мебель, радуясь боли. И пусть Лео чувствовал себя зомби, винил он только себя: ведь он не сопротивлялся, более того, ему все это нравилось.
Дни проходили как в угаре, пока не настало второе апреля. Годовщина смерти Элени. Тем утром Лео не спешил вылезать из кровати. Он слышал, как Кэт наверху баюкает дочь. Еще чуть-чуть — и дверь распахнется.
Лео накрылся одеялом с головой и застонал. Внутренности сплелись узлом в ожидании неизбежного, и оно не заставило себя ждать — одеяло с него сорвали резким движением. Наверное, это было самое жалкое восстание в истории, вылившееся в сиплый шепот:
— Прекрати. Нам надо остановиться. С меня хватит.
В глубине души она была с ним согласна. Ее связь с Лео, точно раковая опухоль, разъедала семейную жизнь. У нее явно наступило привыкание к наркотику. Вот только наркотик взбунтовался первый. Да, она снова почувствовала себя женщиной, ощутила в себе силу, помолодела… Однако действительно хватит. Но в ней поднялась ярость, ярость отвергнутой, пусть о любви никто из них ни разу не заикался.