Только одно мешало реализации планов — мой брат. Он по-прежнему был категорически против. Он не желал даже разговаривать на эту тему и грозил пустить нас по миру, если мы расскажем о нашей находке хоть одной живой душе. И он мог это сделать — на досуге я перечитал контракт, который когда-то подмахнул не глядя, положившись на родственные чувства. Теперь же я горько раскаивался в своей наивности: мой брат действительно обладал великолепной деловой хваткой и ни единой каплей совести. Условиями своего контракта он практически связал нас по рукам и ногам.
— Нет, нет и еще раз нет, — так ответил он мне, когда я в очередной раз (кажется, в пятидесятый, если не в пятисотый) попытался обсудить с ним переход от нашей прежней деятельности к продаже «мусорных ведер». — Сколько можно об этом говорить? Думаешь, я не понимаю своей выгоды? Гораздо экономичнее заниматься утилизацией мусора, нежели строить и продавать приборы для утилизации мусора. Никто не отдает секрета фирмы в руки клиентов, ведь тогда они смогут обходиться без посредников. Это азы, как ты не понимаешь? Занимайся своими исследованиями и не лезь в мой бизнес. Ну все, мне нужно идти.
И он, сердито фыркая, принялся складывать бумаги в портфель. Я снова попытался воззвать к его благоразумию:
— Продажа приборов тоже может стать бизнесом, Дитер. Более крупным бизнесом, чем есть у нас сейчас. Если мы займемся этим, меньше чем через год у нас уже будет концерн мирового уровня.
— Да неужели? — Дитер скептически усмехнулся. — Какой ты все-таки наивный, братишка. Концерны образуют филиалы, потом эти филиалы отделяются и оставляют своих боссов с носом. Кроме того, деятельностью концернов интересуется правительство. Поверь мне, держать катушку в руках, а нашу работу в тайне — наилучшая стратегия.
Я возразил:
— Все решается очень просто. Достаточно взять три независимых экспертных свидетельства, запатентовать прибор и получить лицензию на выпуск. И все — прибор у нас никто не отнимет.
Дитер хмыкнул:
— Патентное право! Не смеши меня! Енс, разреши тебе напомнить, ты не открыл поле, ты его просто нашел. Ты до сих пор не знаешь, как оно работает, ты сам мне об этом говорил. Как ты сформулируешь заявку на патент?
— А в чем проблема? Люди, которые оформляют заявки на различные гены, тоже просто находят их. И тоже понятия не имеют, как они работают. И тем не менее если ты попытаешься размножать запатентованный ген, твою деятельность признают незаконной.
Дитер помотал головой и щелкнул застежками портфеля.
— Я уже сказал: нет, и все. Не приставай ко мне. Не лезь в дела, в которых ты ничего не смыслишь.
Я вздохнул. Видит Бог, я пытался уладить дело по-хорошему. Я надеялся на здравый смысл брата. Тщетно. Он не оставил мне выбора. Он просто грубиян и невежда, который стоит на пути прогресса.
— Ну хорошо, — сказал я. — Удели мне еще пару минут. Давай спустимся в лабораторию, и я покажу тебе нечто, способное изменить твой взгляд на мир.
— Бесполезно, Енс. Я принял решение.
Дитер раздраженно шарил по полке в поисках ключа от кабинета.
— Это займет всего минуту.
— Ты не видел этот чертов ключ?
— Пожалуйста, — попросил я. — В последний раз, и больше я эту тему поднимать не буду. Обещаю. Ты только взгляни — клянусь, не пожалеешь.
— Ну ладно, — он наконец нашел ключ и обернулся ко мне. — Если ты действительно обещаешь, что это займет пару минут и потом ты отстанешь от меня. Но предупреждаю: я не собираюсь менять свое мнение.
— Договорились, — я открыл дверь. — Пойдем?
Мы спустились по маленькой лестнице, ведущей в подвал, в нашу с Конрадом лабораторию. Я пропустил Дитера вперед.
— Ну что там у тебя?
Он подошел к катушке, когда я резко толкнул его в спину. Дитер споткнулся, по инерции сделал шаг вперед и попал в зону поля. Раздался негромкий хлопок, будто кто-то наступил на воздушный шарик, и мой брат исчез.
Затем я взял еще одну переносную катушку с аккумулятором и позаботился об автомобиле Дитера. Брат обычно никого не посвящал в свои планы и уезжал без предупреждения на несколько дней по своим делам. Поэтому родственники забеспокоились только ближе к уикенду. Явились полицейские. Началось расследование. В конце концов следователь пришел к выводу, что Дитер не поладил со своими дружками из криминального мира и то ли был убит, то ли ударился в бега. Никто о нем особенно не сожалел.
По окончании следствия я женился на вдове Дитера, и отныне вся фирма стала принадлежать мне. Разумеется, кое-кому из журналистов это показалось подозрительным, но у меня теперь было достаточно денег, чтобы заткнуть излишне любопытных. А с тех пор как мы с Конрадом начали выпуск нашей продукции, мы приобрели статус спасителей человечества, и у людей быстро пропало желание подозревать нас в смертных грехах.