Homo quantus, непревзойденные творцы в области науки, предпочитали в архитектуре и украшениях более прозаичные решения. Они именовали комнаты по цвету окон: желтый – зал заседаний, фиолетовый, синий и оранжевый – кабинеты. В дальнем конце небольшого здания находился зеленый кабинет мэра. Белизариус и Касси пошли туда.
Мэр Лина Архона улыбнулась, слегка поклонившись Касси. Лина возглавляла проект Homo quantus. Аналогично Белизариусу, в ней смешались африканские и колумбийские крови метисов с Земли. Несмотря на то что Лина, как и Касси с Белизариусом, принадлежала к девятому поколению, с теми же органами и особенностями, она была одной из многих, лишенных способности входить в состояние квантовой фуги.
– Добро пожаловать домой, Кассандра. Мы по тебе скучали, – сказала Лина и посмотрела на Белизариуса: – И ты тоже вернулся. Надеюсь, это к добру?
Белизариус глянул на Касси. Та чувствовала себя неловко. Позади них начали собираться люди.
– Давайте сядем и все обсудим, – сказала мэр.
В кабинете Лины стоял стол; к шести имевшимся креслам принесли еще пару, из других кабинетов. Белизариус поприветствовал членов совета колонии, Огюстена Урибе, Беатрис Пашон, Никола Сампера, а также их помощников, Татьяну Мелендес и Марсело Арсиньегаса. Все коротко кланялись друг другу. Большинство Homo quantus негативно реагировали на физический контакт – отчасти в силу врожденной интроверсии, отчасти потому, что не все были способны адекватно контролировать свои электропластины (удар током при рукопожатии мог оказаться болезненным).
Они заговорили о мелочах. На одном уровне мозг Белизариуса лишь поглощал информацию, отвечая и жестикулируя адекватно ситуации, но на другом пребывал в панике, пытаясь найти способ высказать настоящую причину их прибытия. Казалось, все навыки мошенника оставили его. Ну просто ничего не приходило в голову.
Homo quantus были ему небезразличны. Они с Касси договорились, что именно она попытается объяснить им суть грядущей опасности. Белизариус покинул Гаррет в шестнадцать лет, и многие в проекте восприняли его решение как предательство. А вот Касси была в числе их любимчиков. Тем не менее сейчас она не только выглядела неуместно, покрытая грязью и потом, но и нервничала ничуть не меньше его. И все равно он не может заговорить первым. Они ему попросту не поверят.
– Где же ты побывала, Кассандра? – спросила Лина. – Как тебе большой мир?
Касси смущенно улыбнулась.
– Три месяца назад Бел предложил мне много информации, если я помогу ему в его работе.
При слове «информация» Лина подалась вперед. Белизариус тоже.
– Бел предоставил мне свидетельства того, что его наниматели, Союз, нашли устройство для путешествий во времени.
Слушающие приподняли брови. Типичное для Homo quantus выражение лица человека, дважды обдумывающего услышанное, исчезло с лица мэра.
– Что? – переспросил кто-то.
– В тот момент я ему не поверила, – ответила Касси. – Но отправилась с ним, в силу того, что наше прежнее сотрудничество было плодотворным, и в силу ценности той информации, которую он предоставил.
Мэр и советники неуверенно поглядели на Белизариуса.
– Устройство для путешествий во времени? – переспросил Арсиньегас.
– У Суб-Сахарского Союза имелся небольшой флот, оказавшийся по другую сторону Кукольной Оси, – сказала Касси. – Куклы не хотели пропускать их, не получив в уплату половину флота. Используя теории, которые Бел и я разработали десять лет назад, а также информацию от флота Союза, мы смогли соединить искусственную «червоточину» с серединой горловины Кукольной Оси.
Мэр открыла рот. Советники издали нечленораздельные звуки, но не все – большинство промолчали, мысленно погружаясь в расчеты геометрии пространства-времени. Все они были гениальными математиками и талантливыми астрофизиками, но никто из них не был специалистом по «червоточинам»: физика «червоточин» считалась слишком прикладной дисциплиной для Homo quantus.
– Я направляла искусственную «червоточину» из состояния фуги, – продолжила Касси, – используя мое восприятие и следуя линиям спутанности в качестве навигационных инструментов в гиперпространстве. Пока я этим занималась, Бел украл у Союза устройство для путешествий во времени.
Все посмотрели на Белизариуса со смесью ужаса и восхищения.
Устройство для путешествий во времени.
Все жаждали обладать знанием не меньше, чем он.