Злость и усталость брызнули из Тихеи горячими слезами.
– Я никуда не пойду никуда не пойду никуда не пойду, – сказала она и убежала в свою спальную кабинку. – И я не хочу этой дурацкой Подпитки! – крикнула она прежде, чем дверная мембрана срослась за ее спиной.
Тихея сняла костюм, бросила его в угол, плюхнулась на кровать и свернулась клубком рядом с Медведусом. Жесткая шерстка медвежонка грела щеку, его фальшивое сердцебиение успокаивало. Она смутно помнила, как мама иногда управляла мишкой издалека, гладила ее по голове его лапами, и тогда на круглом лице-экране появлялись мамины черты. Это было очень давно, и медведь тогда был явно больше. Но мягким оставался по-прежнему.
Вдруг он шевельнулся. Сердце Тихеи екнуло в странной, щемящей надежде. Но это опять был Мозг.
– Уйди, – буркнула она.
– Тихея, это важно, – сказал Мозг. – Ты помнишь свое обещание?
Она помотала головой. В глазах было мокро и горячо. «Я не распущу нюни, как Чан Э, – думала она. – Я не такая».
– Ты помнишь?
Морда медведя сменилась изображениями мужчины и женщины. Мужчина – лысый, с блестящей темной кожей. Женщина – с иссиня-черными волосами и бледным птичьим лицом. «Мама красивее даже Чан Э», – подумала она.
– Привет, Тихея, – сказали они одновременно и засмеялись.
– Мы – Карим и София, – продолжила женщина. – Твои мама и папа. Мы надеемся, что с тобой сейчас все хорошо.
Она дотронулась до экрана – быстро и легко, как Кролик в прыжке касался реголита.
– Но, если Мозг показывает нас, – сказал папа, – значит, случилось что-то плохое, и ты должна послушаться Мозга.
– Не сердись на него, – сказала мама. – Он не похож на нас – он только планирует и думает. Делает то, что велено. Мы велели ему защищать тебя.
– Понимаешь, в Большом Плохом Месте людям вроде нас несдобровать, – продолжил папа. – Таких, как мама, я и ты, там боятся. Нас называют Серыми – из-за человека, придумавшего, как нас сделать, – и нам завидуют, потому что мы живем дольше и у нас гораздо больше времени, чтобы во всем разобраться. И еще потому, что, когда люди дают кому-то глупые прозвища, они ощущают себя очень умными. Скажи, разве мы серые?
«Нет». Тихея покачала головой. Волшебник был серым, но только потому, что вечно искал рубины в темноте и никогда не видел солнца.
– Вот почему мы с твоей мамой пришли сюда, чтобы построить Хорошее Место, – папа обнял маму за плечи, совсем как Медведус когда-то обнимал Тихею. – И ты родилась здесь. Ты не представляешь, как мы были счастливы.
Мамино лицо посерьезнело.
– Но мы знали, что люди из Плохого Места могут нас искать. Тебя нужно было спрятать, чтобы ты жила в безопасности, чтобы они не смогли заглянуть внутрь тебя, разрезать тебя на кусочки и посмотреть, как именно ты работаешь. Они пойдут на что угодно, лишь бы тебя поймать.
От страха живот Тихеи сжался в крошечный ледяной комок. «Разрезать на кусочки?»
– Нам было очень-очень тяжело, дорогая Тихея, потому что мы тебя любим. Это очень тяжело – касаться тебя лишь издалека. Но мы хотим, чтобы ты выросла большой и сильной, и наступит время, когда мы вернемся и найдем тебя – и заберем тебя в Хорошее Место.
– Но ты должна обещать, что будешь проходить Подпитку. Обещаешь? Ты обещаешь слушаться Мозга?
– Обещаю, – сказала Тихея еле слышно.
– Прощай, Тихея, – сказали родители. – До скорой встречи.
И они пропали, а морда Медведуса снова сделалась плоской и бледно-бурой.
– Нам нужно уйти, – повторил Мозг, на этот раз куда мягче. – Пожалуйста, приготовься. Ты должна пройти Подпитку до путешествия.
Тихея вздохнула и кивнула. Так нечестно. Но она обещала.
Мозг послал Тихее список вещей, которые можно взять с собой, – тот развернулся на одном из окон комнаты. Список был коротким. Тихея посмотрела на сфабренные фигурки, на лунный камень, похожий на маленького мальчика, на парящие повсюду эл-листы, раскрытые на любимых историях. Ей нельзя забрать даже Медведуса. Она ощутила вдруг страшное одиночество – как на вершине горы, куда она взобралась, чтобы взглянуть на Большое Плохое Место.
Тут Тихея увидела на кровати рубин. «Если я уйду и заберу его с собой, Волшебник никогда его не получит». Она подумала о Волшебнике и его пантере, о том, как они в отчаянии ищут ее то в одном кратере, то в другом – и не могут найти. «Так нечестно. Даже если я сдержу обещание, надо отдать рубин Волшебнику».
И попрощаться.
Тихея села на кровати и стала думать.
Мозг вездесущ, но следить сразу за всеми он не в силах. Его создали на основе отсканированного мозга человека, какого-то бедняги, умершего давным-давно. В этой комнате камер Мозга нет. Сейчас он сосредоточился на эвакуации: программирует и перепрограммирует чайников. Тихея коснулась сенсор-браслета на запястье, следившего за ее жизнепоказателями и перемещениями. Да, это препятствие. Надо что-то придумать. А времени совсем нет: Мозг вот-вот позовет ее на Подпитку.