— Приношу свои извинения. — В его тоне сквозит насмешка. — От чего же я вас отвлек?
— Вы не поймете, — вздыхает Сюэсюэ.
— Попробуйте объяснить.
Он снимает очки и с любопытством смотрит на Сюэсюэ. Его фигура поражает своей безупречностью, несвойственной жителям Ублиетта. У незнакомца слегка рассеянный вид, словно он прислушивается к чему-то.
— Я улыбалась красному гладиатору, — говорит Сюэсюэ. — И делаю это уже около года. По крайней мере один час в неделю.
— Зачем?
— Ну, существует мнение, что внутри них заключены медленные гоголы, — поясняет она. — Старая игра Королевства. Для роботов это яростная битва. Они сражаются за свою свободу. Знаете, если долго на них смотреть, можно заметить, что они двигаются. Поэтому я предположила, что они тоже нас видят, если мы достаточно долго остаемся неподвижными.
— Понятно. — Незнакомец искоса смотрит на робота. — У меня, наверное, не хватило бы на это терпения. А почему вы выбрали именно этого?
— Не знаю, — признается Сюэсюэ. — Возможно, он показался мне очень одиноким.
Молодой человек трогает нагрудник робота.
— А вам не приходило в голову, что вы можете отвлечь его? И он проиграет бой. И никогда не обретет свободу.
— Королевства давно нет. Они свободны уже около ста лет, — отвечает она. — Думаю, кто-то должен сказать им об этом.
— Отличная мысль. — Он протягивает ей руку. — Меня зовут Поль. Я немного заблудился в этих перемещающихся улицах. И надеялся, что вы могли бы подсказать мне выход.
Его примитивный гостевой гевулот пропускает отголоски эмоций: смущение, тяжесть вины. Сюэсюэ представляется, что на его спине огромный прилипала. Ощущение ей знакомо. И внезапно разговор с незнакомцем становится для нее важнее, чем созерцание робота.
— Конечно, я могу это сделать, — отвечает она. — Но почему бы вам немного не задержаться? Что привело вас в Ублиетт?
Она составляет мысленный контракт гевулотов и предлагает его Полю. Он недоуменно моргает.
— Что это?
— Наш последующий разговор никто не услышит и не запомнит, — поясняет она. — Даже я его забуду, если вы не позволите сохранить его в памяти. — Она улыбается. — Так у нас принято.
— Это все равно что иметь при себе переносную исповедальню.
— Что-то вроде этого.
Поль садится на землю рядом с Сюэсюэ и смотрит на робота.
— Знаете, — произносит он, — редко встретишь настоящего альтруиста. Это великолепно.
Сюэсюэ улыбается.
— Себя вы к их числу не относите?
— Я свернул с этой дороги эволюции очень и очень давно. Где-то на полпути между динозаврами и птицами.
— Никогда не поздно измениться, — говорит она. — Особенно здесь.
— Что вы имеете в виду?
— Это же Ублиетт. Место забвения. Здесь вы можете встретить тиранов Королевства или лидеров Революции и даже не узнаете их. Или сидеть рядом с кем-то гораздо худшим, вроде меня.
Она вздыхает.
Поль удивленно смотрит на нее. Она открывает гевулот слой за слоем, словно чистит луковицу, и предлагает ему свои воспоминания.
Сюэсюэ продавала бессмертие. Она странствовала по городам и селениям, пострадавшим от землетрясений или оползней, или по рыбацким деревням, оказавшимся на берегах пересохших озер. Она заглядывала в сознание детей при помощи магниторезонансного сканера, вмонтированного в телефон, и рассказывала их отчаявшимся родителям о жизни вне плоти. Она демонстрировала детям видео с Небес, в которых боги и богини говорили о вечной жизни, как создатели о новой программе. Дети смеялись и показывали на нее пальцами. Но в каждой деревушке находилось несколько ребятишек, желающих уйти с ней. С помощью помощников-дронов она собирала их в автоматизированные грузовики и везла к Сверкающим Вратам Небес.
Врата представляли собой наскоро возведенные бараки в пустыне Ордос,[25] накрытые маскировочными тентами. В уборных стояла страшная вонь. Походные койки были застелены грязным бельем.
В первые две недели здесь даже не было душа, но Сюэсюэ и остальные инструкторы — по большей части просто лица на мониторах дронов с дистанционным управлением — говорили, что все это неважно, что скоро потребности плоти утратят значимость.
Первая стадия трансформации происходила в классной комнате. Детям надевали на головы специальные шапочки, благодаря которым машины компании могли узнать, о чем они думают. Сюэсюэ наблюдала за ними все время, пока шли занятия: долгие часы программирования, формирования блокирующих кодов и последовательностей символов. В случае успеха вмонтированный в шапочку транскраниальный магнитный стимулятор вызывал у ученика взрыв оргазмического удовольствия, а в случае промедления или ошибки заставлял пережить адские муки. В классе не было никаких разговоров, только повторяющиеся крики боли и наслаждения.