Не слишком хорошо, — отвечает «Перхонен». — Нам необходимо какое-то вирусное оружие. Я замедляю их продвижение, но поток номер два уже в любую минуту может ударить по городу.
Миели крыльями замедляет падение, но приземление все равно получается очень жестким. От удара ку-брони камни мостовой трескаются. Выбравшись из неглубокого кратера, она видит Раймонду. Вокруг нее облаком развеваются фоглеты с кинжалами на концах, готовые нанести удар.
— Кто ты? — спрашивает Раймонда. — Миели или та, другая?
— Та, которая пришла, чтобы сказать, что через пару минут у вас возникнут проблемы с фобоями, — говорит Миели.
— Проклятье, — вырывается у Раймонды.
Миели оглядывает последствия беспорядков. С проспекта доносятся грохот выстрелов и глухие взрывы.
— По-вашему, это революция?
— Около часа назад дела пошли из рук вон плохо, — говорит Раймонда. — Контролируемые криптархами люди стали нападать на каждого, кто принял фрагмент воспоминаний, защищающий от манипуляций, а потом они отозвали с укреплений и Спокойных-воинов. Мы начали вооружать тех, кто остался в живых. Пока действует система восстановления, мы еще можем всех вернуть. Но пока мы в меньшинстве. А главная проблема — там.
Она показывает рукой на шпиль, возвышающийся над Лабиринтом.
— Что это?
— Дело рук Жана, — говорит Раймонда. — Сам он внутри. Вместе с криптархом.
— Фобои приближаются, — говорит Миели. — Необходимо как-то разобраться с ними, — в противном случае вы все узнаете, что такое окончательная смерть. Надо, чтобы город снова начал двигаться. Как я понимаю, зоку до сих пор ничего не предпринимают?
— Нет, — говорит Раймонда. — И я не могу с ними связаться.
— Как всегда, — говорит Миели. — Ладно. — Тебе надо пробраться внутрь, вытащить оттуда криптарха и заставить его прекратить стычки, чтобы иметь возможность справиться с фобоями. Я хочу вытащить отсюда вора. Получается, что нам по пути.
Миели расправляет крылья. Наставник взмывает в воздух вместе с ней. Они летят над горящим городом к черному шпилю.
— Это из-за вас все пошло кувырком, — говорит Исидор. — Вы должны помочь нам. Если криптархов не остановить, нам грозит гражданская война. Одним наставникам не справиться.
— Нет. Наш главный принцип — заботиться о себе. Мы исцелились и снова обрели силы. Нам пора уходить.
Сокровищница вокруг них уже опустела, остались только серебряные порталы.
— Вы просто бежите, — говорит Исидор.
— Это обычная оптимизация ресурсов, — возражает Старейшая. — Ты можешь уйти вместе с нами, хотя быстро поймешь, что твой облик для этого не подходит.
— Я остаюсь здесь, — говорит Исидор. — Здесь мой дом.
Часть мерцающего силуэта Старейшей формируется в миниатюрный город. Улицы заполнены крошечными людьми. Повсюду вспышки выстрелов и зарево пожаров. Исидор видит стычки между контролируемыми криптархом людьми и теми, кто получил защитный вирус. Во рту появляется привкус крови, и он понимает, что прикусил язык. А на укрепления, защищающие ноги города, накатываются белые волны. Фобои.
— Ты можешь изменить свое решение, — говорит Старейшая.
Исидор прикрывает глаза. Мысленная картина в его голове отличается от его обычного представления о тайне, она непрерывно движется и изменяется; это уже не гигантская снежинка, которую можно рассматривать под разными углами.
— Криптархи, — говорит он. — Криптархи еще могут все остановить. Они в состоянии заставить город двигаться и прекратить стычки. Раймонда считала, что они направляются туда, вместе с вором…
Он показывает на иглу, торчащую в миниатюрном городе, словно стрела в сердце.
— Кольцо. Вор похитил мое кольцо сцепления. Пиксил, оно будет работать внутри этого?
— Возможно. Зависит от того, что это такое, — говорит Пиксил. — Чтобы выяснить, нам потребуется только воспользоваться переходом.
Она направляется к ближайшей серебряной арке.
— Зоку этого не позволят, — говорит Старейшая.
— Просто перебрось меня туда, — говорит Исидор. — Я больше ни о чем не прошу. Я не могу стоять здесь и наблюдать.
Пиксил подносит руку к камню зоку в основании шеи. Затем она крепко зажмуривается, лицо искажает гримаса боли, и камень выходит наружу, словно только что рожденное существо. Она держит его перед собой окровавленными пальцами.